Эмиль Брагинский - Убийство в библиотеке

Комендантша пила чай в маленькой каморке под лестницей и читала исторический роман, как будто бы ничего не случилось.

— Можно? — спросил следователь, приоткрывая дверь.

— Зачем спрашиваете, — нелюбезно ответила старуха, — когда вы все равно войдете!

— Это верно, — добродушно согласился Ячменев, вошел и, поняв, что приглашения сесть не дождется, опустился на плюшевый пуф.

Ячменев отметил про себя, что старуха была крепкого телосложения и отлично могла нанести сокрушительный удар. Второе, что засек следователь, был выдвинутый вперед подбородок, говоривший о решительней характере. Особенно не понравились Ячменеву старухины усы.

Но следователь был верен своим принципам и подавил антипатию к зловещей хозяйке.

— Книжку отложите, пожалуйста! Как вас зовут?

— Насколько я помню, — съязвила старуха, — мужчина должен представиться первым!

— Извините! Меня зовут Георгием Борисовичем. Я следователь!

— А я вот детективные романы никогда дочитать но могу, второй сорт, знаете ли! Зовут меня Надеждой Дмитриевной.

— Что вы сейчас читаете, Надежда Дмитриевна? — Ячменев попытался втереться в доверие.

— «Узница Шато-Гайяра»! Это из серии «Проклятые короли» Мориса Дрюона. Вы читали?

— Не успел! — сокрушенно повинился Георгий Борисович.

— Неинтеллигентная сейчас эпоха, — констатировала комендантша и свысока посоветовала: — Вы все-таки почитайте, автор материал знает хорошо, хотя пишет суховато…

— Обязательно прочту! — пообещал Ячменев и с облегчением подумал, что голос старухи не похож па игривое женское контральто, которое он слышал по телефону. — Скажите, Надежда Дмитриевна, у вас в академии любили Зубарева?

— Человек он был не хуже других, но хам! Правда, теперь все хамы!

— Разве уж все? — слабо возразил Ячменев.

— Все, все… — сказала старуха.

— А труп вы обнаружили в четыре часа?

— Я не смотрела на часы.

— А работаете вы здесь давно?

— С семнадцатого года, когда ваша власть пришла… У вас все, товарищ следователь?

— Пока все… — Ячменев поднялся.

— Ну и слава богу! — и Надежда Дмитриевна снова уткнулась в роман.

— Извините, Надежда Дмитриевна, — еще раз оторвал ее от чтения Георгий Борисович, — у меня к вам один интимный вопрос. С этим домом… до семнадцатого года… но связана легенда с призраками, с привидениями, которые бродят по ночам?

Впервые Надежда Дмитриевна поглядела на следователя с интересом.

— Я вас серьезно спрашиваю! — настаивал Георгин Борисович.

— До катастрофы… — мягко сказала Надежда Дмитриевна, — этот особняк принадлежал моему отцу. И смею вас заверить, у нас не водилось никаких фамильных привидений. Вот у наших приятелей, у князей Велосельских-Белозеровых жило привидение, но такое милое, добродушное… Оно развлекалось тем, что регулярно солило компот…

Ячменев понял, что получил но заслугам. Он любил людей с чувством юмора. Он усмехнулся, поблагодарил Надежду Дмитриевну и покинул каморку.

Часы в вестибюле показывали 8 часов 17 минут. С вешалки исчезли обе милицейские шинели и габардиновое пальто доктора. Очевидно, их владельцы закончили осмотр места преступления и укатили вместе с трупом.

Ячменев выглянул в переулок и сразу увидел, что на телефонной будке красуется неожиданное объявление «Закрыто на учет».

— Ваня! — позвал помощника Георгий Борисович. Шалыто выскочил из будки, сиял объявление и поспешил на зов.

— Зачем вы повесили этот дурацкий плакат? — строго спросил Ячменев.

— Потому что все время приходят звонить! — стал оправдываться помощник. — Я вынужден освобождать помещение и мокнуть под дождем…

Мимо детективов спешили в академию осиротевшие специалисты по истории культуры. По их лицам Ячменев не мог разобрать — знают они о своем сиротстве или еще нет.

Георгий Борисович вздохнул:

— Эксперт мне ничего не передавал?

— Он сказал, что на телефонной трубке нет никаких отпечатков пальцев. И убийца либо звонил вам из другого телефона, либо, когда звонил, надел перчатки. Либо, извините, Георгий Борисович, но эксперт просил передать, что вам все это приснилось!

— Поезжайте в лабораторию, Ваня, и скажите, что мне срочно нужна разорванная рукопись в склеенном виде.

Услав помощника, Ячменев зашел в телефонную будку и позвонил домой.

— Это я… — сказал он жене. — Аня встала?… Слушай, может, ты с ней поговорить, по-матерински? Пусть они отложат… Ну, хотя бы на месяц… Мало ли что произойдет за этот месяц… Ах, он уже здесь. Что это он притащился в такую рань?… У меня ничего… Ну, я же сказал, что постараюсь прийти…