Нэн Чонси: Барсук выслеживает тигра

Игги резала хлеб, мазала на него уже почти жидкое масло, а сверху накладывала ломтики сыра и пропускала мимо ушей ворчание тетки.

— Если б я недосмотрела, Дуглас ушел бы, не надев свитера, а Бронвен — в старых башмаках! А тебе хоть бы что! Даже подумать страшно, что будет, когда ты выйдешь замуж и заживешь своим домом! Брось возиться с завтраками, ступай найди дядю и скажи ему, что, если он не поторопится, вы сегодня непременно опоздаете в школу.

«Ладно, ладно, не шумите так, тетя Флорри! Раскричалась, как старая сойка!» — грубо сказала Игги. Но, конечно, сказала она эту грубость не вслух, а про себя.

Дядя Линк разворачивал свой грузовичок. Наблюдая за ним, Игги постояла минутку там, куда не долетал сердитый голос тетки. Полюбовалась, как оживает ферма в лучах утреннего солнца. Эта ферма… Сколько раз Игги описывала Баджу все ее великолепие. На ферме окна были настоящие, со стеклами, — не то что простые отверстия в стене, закрывавшиеся деревянными ставнями. На ферме крыша не текла, в доме были настоящие стулья, фарфоровые чашки и тарелки, а не жестяные кружки и облезлые эмалированные миски, как у них дома. На ферме… Впрочем, может быть, Бадж прав? Нет ничего лучше родного дома, теплого, уютного дома, куда вернется Ланс. Там, как только откроешь дверь, увидишь яркий огонь в большом черном камине… Увидишь отца, который не спеша складывает газету, успокаивающую улыбку Крошки мамы, смешную рожицу Баджа и…

Ах, почему она не там, почему не может уйти туда сейчас, сию же минуту?

Дядя Линк, каждое утро отвозивший детей в школу, вернулся оттуда и был немного удивлен, увидев племянницу, которая ждала его за воротами. Подле нее на земле лежал какой-то узел.

— Что такое, Игги? Тебя сегодня наказали? Или я забыл взять тебя с собой? — Дядя Линк, сдвинув брови, старался припомнить, видел ли он Игги, когда мальчики, подбежав к машине, ссорились из-за передних мест.

— Нет, дядя, ты не взял меня только потому, что меня здесь не было. Я больше не поеду в школу. Я вернусь домой.

До-мой!.. — Дядя Линк уставился на нее, соображая. — Нет, Игги, этого нельзя. Тебе не позволят…

— Кто не позволит? Папа будет только рад — скоро пора сажать картошку и начнутся всякие весенние работы.

— Закон не позволяет бросать школу до шестнадцати лет, ты же знаешь.

— А я его позволения и спрашивать не стану!

Дядя Линк опять погрузился в размышления. Он понял, что хотела сказать Игги: она уйдет — и в долине, по ту сторону гор, ее никому не найти. Уж конечно, он, Линк, не скажет, где она живет. Тогда он придумал другое возражение:

— Сегодня ты домой не попадешь — твой папа не выйдет к Проволоке.

— Ты ведь говорил, что будешь сегодня работать там, у переправы. Так подвези меня только до реки, дядя, — попросила Игги. — А дальше я доберусь пешком.

Дядя Линк питал слабость к Игги, но, понимая в душе, что она своего добьется, он все еще нерешительно скреб щетину на подбородке и уверял ее, что она заблудится и погибнет в лесу. И никто даже не узнает, что с ней стряслось.

— Ну как так не узнает? — сказала она со смехом. — Когда папа придет к Проволоке, ты спросишь у него, не встретил ли он меня.

Они переглянулись и засмеялись оба. Но тут из-за ворот донесся зловеще громкий голос тетушки Флорри, и дядя Линк сразу стал серьезен. Он завел мотор.

— Ну вот что, некогда мне тут стоять да спорить с тобой! — сказал он уже немного сердито. — Довезу тебя до Проволоки, а там пойдешь по тропе. Если собьешься с дороги, вернись обратно. Я буду на берегу дотемна. Бери свой узелок и полезай в машину…

— Хорошо, дядя, — кротко сказала Игги и, торжествуя в душе, села рядом с ним.

Всю дорогу она сидела как в чудесном сне. И, пока машина с грохотом неслась по ухабам, дядя не произнес ни слова, приберегал все, что намеревался сказать — строго, как и полагается дяде, — до той минуты, когда они остановятся неподалеку от Проволоки.

— Послушай, Игги, что это ты еще выдумала? Во-первых, как можно бросать ученье? Во-вторых, ты заблудишься, обязательно заблудишься!

— Ох, дядя, не преувеличивайте, не так все это страшно. Во-первых, я уже очень многому выучилась. Во-вторых, неужели я не знаю дороги, когда я столько раз ездила по ней с папой на Наррапсе?

— Одно дело ехать на пони, другое — идти на собственных ногах. Да и когда едешь на Наррапсе, не заблудишься — он умница, как все пони. Попробуй когда-нибудь отпусти уздечку — и увидишь, как быстро он найдет дорогу домой.

— Все равно, я и без него в любую погоду с дороги не собьюсь.