Саадул Кануков - Девочка из Ленинграда

Он помолчал, взглянул своими чуть печальными глазами на Раю, вздохнул…

— Ну, мне пора… Мне обязательно надо вернуться домой засветло… Я думаю, вам будет хорошо у тети Данах… До свидания! — сказал он и зашагал в обратный путь.

Рая долго не спускала с него глаз. Вот он повернулся, помахал ей рукой и скрылся за выступом скалы.

Рая взяла бабушку за руку, и они начали спускаться в долину. Девочке казалось, что она все еще чувствует на себе взгляд черных мальчишеских глаз. Она невольно повернулась, и ей почудилось, что из-за выступа скалы высовывается баранья лохматая шапка Хабаса…

Они вошли в селение. Узкая кривая улочка вела к другой, более широкой. Ее надо пройти и свернуть налево. Третий дом от угла будет дом тети Данах.

Через несколько минут они уже стояли у калитки беленького с голубыми ставнями дома.

Как учил Хабас, Рая дернула за веревочку. Где-то в глубине двора глухо звякнуло. На крыльцо вышла средних лет женщина, очень похожая на Дагалину. Она быстро подошла к калитке. Открыла, внимательно посмотрела на старуху и мальчика.

Рая тотчас сказала все так, как наказывал Хабас. Женщина приветливо улыбнулась:

— Я очень рада. Проходите!

Она провела гостей в дом. Рая поразилась необыкновенной чистоте и уюту. Стены, потолки побелены. На окнах белоснежные занавески. На подставочках комнатные растения, цветы. Стол накрыт узорчатой скатертью. А хозяйка была такой приветливой и доброй и к тому же такой красивой горянкой, что Рая с первых же минут влюбилась в нее. И ей казалось, что они уже где-то с нею встречались. Но, конечно, так кажется потому, что и лицом, и фигурой, и своим деятельным характером Данах очень походит на свою сестру Дагалину.

За завтраком они беседовали.

— Ты очень хорошо говоришь по-нашему, — заметила хозяйка. — А говорят, кабардинский язык очень трудный. Где ты так научился?

— Как приехал в Нальчик, я все время среди кабардинцев, — пояснила Рая…

Ей хотелось сказать этой доброй женщине, что она не мальчик, а девочка и что Фатимат — ее подруга. Но она не решилась, хотя и вполне доверяла Данах.

Трудная горная дорога, почти бессонная ночь переутомили Арину Павловну. Хозяйка предложила ей прилечь. А Рая уже успела отдохнуть и попросила разрешения погулять возле дома.

— Иди, иди, милый, — сказала Данах.

Рая надела полушубок, нахлобучила шапку, взяла свою резную палку, которую ей подарил Хабас, и вышла на крыльцо.

По-мальчишески насвистывая, она прошлась по двору, заглянула в саманные закуты. В одном из них стояла корова, в другом — овцы и козы, в третьем гуси, куры и даже индейки. Видно, и в самом деле немцы не заглядывают в это селение. Близ Нальчика они обобрали всех селян.

Осмотрев двор, Рая вышла за калитку и оторопело остановилась: по улице несся всадник. Около дома Данах он осадил разгоряченного коня, молодцевато выпрыгнул из седла, недоуменно посмотрел на Раю.

— Ты чей, мальчик?

— Я… Мы с бабушкой приехали к тете Данах из Минвод погостить. Когда она лечилась у нас в санатории, она часто ходила к нам. А теперь мы приехали к ней, — сказала Рая точно так, как советовала ей Данах.

— А! Ну хорошо, хорошо! — сказал парень и, похлопывая себя по голенищу плеткой, размашисто и слегка вразвалку пошел к крыльцу.

Он был в бурке поверх черкески. На голове лихо заломлена шапка из серо-серебристого каракуля.

Рая вошла в дом вслед за ним: ей очень хотелось узнать, кто этот ловкий и на вид очень важный джигит.

Данах, неприязненно глядя на джигита, говорила:

— Нету ее. Еще позавчера в Нальчик к тетке уехала.

— А, ну ладно. Я тоже сейчас еду в Нальчик: в комендатуру на инструктаж вызывают.

— Как вешать людей? — с презрительной улыбкой спросила Данах.

Джигит смутился, переминаясь с ноги на ногу, негромко сказал:

— Ну что вы, Данах… Я еще не убил ни одного человека. Зачем вы так обижаете меня? Я лишь слежу за порядком, — Он попятился к порогу и, приложив руку к сердцу, откланялся.

— Гяур! Фашистский холуй! — гневно воскликнула Данах, когда парень скрылся за дверью. — Будь ты моим сыном, я прокляла бы тебя, нечестивый!..

Вон оно что! Оказывается, это полицай! Но еще больше, пожалуй, удивилась Рая тому, как смело и даже дерзко разговаривала с ним Данах и как тот, по всему было видно, побаивался ее и заискивал перед ней. Но тотчас все разъяснилось.

— Жених Люси! — грустно улыбаясь и покачивая печально головой, сказала Данах, — Да я скорее готова увидеть свою дочь с кинжалом в сердце, чем женой этого гяура!