Шэрон Дрейпер - Привет, давай поговорим

Когда мне пошел седьмой год, миссис В. наконец-то поняла, чего мне не хватает. Дело было так. Миссис В. забрала меня из школы, накормила карамельным мороженым и включила телевизор. На одном из каналов мы наткнулись на передачу про Стивена Хокинга [5] Всемирно известный британский физик-теоретик, который, несмотря на тяжелую болезнь, активно занимается наукой и популяризацией науки. .

Я с интересом отношусь к любой информации о людях в инвалидных колясках. Я даже смотрю телемарафоны Джерри Льюиса, которые проводятся в пользу больных мышечной дистрофией. Так вот, оказалось, что у Стивена Хокинга очень серьезная болезнь: боковой амиотрофический склероз, если я не ничего не путаю; из-за этого он не может ни ходить, ни говорить. Но все равно он считается одним из самых умных людей в мире — и никто в этом не сомневается!

Наверное, ему тоже бывает тяжело — уж я-то знаю.

Передача кончилась. Я сидела очень тихо.

— Вы с ним похожи, правда? — спросила миссис В.

Я сначала показала на слово «Да»,потом на «Нет».

— Не поняла, — почесала в затылке миссис В.

Тогда я показала на своем планшете «хотеть»,затем «читать».И снова: «хотеть-читать, хотеть-читать».

— Я знаю, ты читаешь много слов, Мелоди.

Я показала на «еще».К глазам подступали слезы. «Еще. Еще. Еще».

— Мелоди, что бы ты выбрала — уметь ходить или говорить?

«Говорить, — показала я на планшете. — Говорить. Говорить. Говорить».

Сколько же всего я хочу сказать!

И миссис В. принялась за решение новой задачи: научить меня говорить. Она стерла все слова с планшета, и мы начали «с чистого листа». Новые слова миссис В. писала как можно мельче, чтобы побольше поместилось. Вскоре на планшете не осталось ни одного свободного сантиметрика: он весь был исписан именами и характеристиками моих знакомых, вопросами, которые я могла бы задать, самыми разными глаголами, существительными, прилагательными, местоимениями — теперь я могла составлять почти нормальные предложения! Я могла спросить, например, «Где мой ранец?» или поздравить маму — «С днем рождения, мама!», показывая на слова большим пальцем.

Кстати, большие пальцы на руках меня отлично слушаются. Остальное тело все наперекосяк, будто пальто, застегнутое не на те пуговицы, а эти два пальца совершенно нормальные, у меня к ним никаких претензий. Вот такая шутка природы.

Каждый раз, когда миссис В. добавляла новые слова, я быстро их запоминала, составляла с ними предложения и требовала еще. Мне хотелось читать!

И тогда миссис В. стала делать карточки.

На розовых были существительные. На голубых — глаголы. На зеленых — прилагательные. Стопки карточек росли и росли. Сначала я научилась читать короткие слова: лист — свист — твист. Я люблю рифмовать слова, они так легче запоминаются. Прямо как на распродаже: купи одно платье, получи два бесплатно.

Потом пошли слова потруднее: гусеница, тарантул. Потом те, которые читаются не по правилам, — миссис В. их читала, а я запоминала: конечно, счастливый. Я выучила дни недели, месяцы, названия планет, океанов и континентов. Каждый день я впитывала новые слова, наслаждаясь ими не меньше, чем фирменным вишневым тортом миссис В.

Миссис В. усаживала меня на полу в подушки, раскладывала передо мной карточки, а я старательно передвигала их зажатым кулаком и составляла предложения — прямо как бусы из ярких камушков.

Иногда я нарочно составляла нелепые фразы, чтобы посмешить миссис В.: «Карась решил сбежать. Не хочет в суп».

Мы выучили слова, чтобы можно было говорить о музыке. Я уже умела отличать Баха от Бетховена и сонату от концерта. Как-то миссис В. поставила диск с классической музыкой, чтобы я угадывала композиторов.

«Моцарт», — выбрала я правильный ответ среди разложенных на полу карточек, а потом показала на своем планшете голубой квадратик.

Миссис В. удивленно хмыкнула.

Когда зазвучал Бах, я выбрала правильную карточку и снова ткнула в голубой квадратик. А потом еще в фиолетовый.

Миссис В. озадаченно вскинула брови. Как объяснить ей, что музыка звучит для меня разными цветами? Увы, даже миссис В. не понимает меня до конца. Поэтому мы просто продолжали заниматься.

Мы слушали не только классику: был и хип-хоп, и старые эстрадные песенки. Разноцветные мелодии вились и струились вокруг миссис В., совсем как ее невообразимые наряды.