Жан-Клод Мурлева - Река, текущая вспять

— Умница, Приставала! Браво! — крикнула Ханна и бросилась медведю на шею, так что тот завалился на спину.

Они возились, катались по земле крича и смеясь.

— Тебе тоже браво, Томек, — наконец сказала Ханна и поцеловала его в щеку.

Некоторое время они сидели на месте, счастливые, что снова нашли реку. Они заметили, что она стала совсем чистой и прозрачной, и вдоволь напились воды.

Дети шли еще час, молясь, чтобы ручеек снова не ушел под землю, но ничего подобного не произошло и только ночь заставила их остановиться.

— Ты голоден?. — спросила Ханна, когда последние лучи солнца осветили вершину.

— Странно, но нет, — ответил Томек. — Можно сказать, вода меня взбодрила. Я совсем не устал. А ты хочешь есть?

Ханна тоже чувствовала себя прекрасно и совсем не хотела есть. Наступил вечер, похолодало. Оба прижались к Приставале и взялись за руки. Перед тем как заснуть, Томек посмотрел на гигантские тени от облаков, проплывавшие по склону горы, и почувствовал то же беспокойство, что и накануне. «В чем же опасность? — думал он. — Почему нельзя набрать этой воды?»

Ручеек прожурчал у него над ухом:

— Скоро узнаешь, Томек, скоро узнаешь…

На следующий день они совсем не разговаривали. Им нравилось идти в тишине. Томек шел впереди. За ним брела Ханна, иногда она брала Приставалу за лапу. Медведь больше не жаловался. Вода и ему придала новых сил. Растительность понемногу редела. Ветер стих. Время словно остановилось. Единственным признаком жизни был радостно журчащий ручеек. В конце дня склон стал круче и всем приходилось помогать себе руками, чтобы забраться выше.

— Я верю, — бросил Томек, обернувшись, — мы дойдем до вершины…

Последние метры они карабкались, не теряя из виду ручей, который был теперь не толще мизинца. Томек не ошибся. Вскоре они добрались до площадки шириной метров двенадцать и поняли, что дошли до вершины. От открывшегося вида у них перехватило дыхание. Перед ними простиралась величественная панорама. Сотни других гор громоздились вокруг них. Та, на которой они стояли, была выше остальных. Детям казалось, что они на вершине мира. Томек обернулся к Ханне и увидел, что она опустилась на колени. Он подошел к ней. У ног девочки тоненькая струйка реки Кьяр скрывалась в расселину. Он встал на колени рядом.

— Там пусто… там ничего нет… — прошептала Ханна чуть не плача.

И правда, в расселине ничего не оказалось. Томек так растерялся, что сначала ничего не почувствовал, но потом ему стало больно оттого, что Ханна расстроилась.

— Ради чего все это… — пролепетала она дрожащим голоском. — Все это бесконечное путешествие, страдания… Столько усилий впустую…

Не зная, как облегчить ее горе, он взял камешек и, не задумываясь, бросил его в расселину. Они услышали тихий всплеск и увидели расходящиеся на воде круги. Впадина в камне не была пустой. Ее целиком заполняла вода, но настолько неподвижная и легкая, что ее невозможно было увидеть. Она казалась прозрачной как воздух. Дети окунули в нее дрожащие руки.

— Вода, дающая бессмертие… — нежно произнесла Ханна и заплакала.

Она плакала долго. Томек знал, что сейчас она думает о своем отце. «Какую птичку ты хочешь, Ханна? Какая тебе больше всего нравится?» Но он ничего не сказал. Он вспомнил о своих родителях и ему окончательно расхотелось говорить. По его щекам текли слезы. Дети долго сидели, погрузив руки в воду.

— Хочешь пить, Томек? — наконец спросила Ханна, подняв на него свои большие черные глаза и улыбнувшись.

— Да, — ответил Томек. — А ты?

— Я тоже…

Но они медлили. Оба внезапно почувствовали себя такими беспомощными перед чем-то огромным и недоступным. В их головах крутились серьезные вопросы:

— Разве можно пожелать никогда не умирать?..

— И не потому ли, что мы так дорожим нашими жизнями?..

— Разве мысль о вечной жизни не страшнее, чем о смерти?..

— Если не умирать, то как увидеть тех, кого продолжаешь любить и кто уже умер?..

Томек быстро решил, что не будет пить воду. Тем не менее, он зачерпнул ее, чтобы только прикоснуться к ней. Но воду не получалось удержать, она выскальзывала, стекала по рукам и снова падала в расселину. Он попробовал еще раз, и еще. Вода уходила сквозь пальцы; набрать ее оказалось невозможно. Так же невозможно, как вырастить рожь на ладони… Вот в чем дело! Только в этом. Вода существует, но забрать ее нельзя…

Ханна молчала.