Барбру Линдгрен - Маттиас и его друзья

— Караул! — закричал Маттиас. — Дай посмотрю!

Дядя Клумпе-Думп протянул ему яйцо, и Маттиас чуть не упал от удивления.

— Ой, оно набито тонкой шелковой бумагой!

— Ты видел когда-нибудь что-либо подобное?!

— Вот уж не знал, что страусят заворачивают в шелковую бумагу! — удивленно произнес Маттиас и осторожно развернул бумагу.

У дяди вид был какой-то странный, и он тихонько хихикал.

— Ой! — взволнованно закричал Маттиас. — Это — вовсе не страусенок. Это — трактор!

Дядя расхохотался так, что у него заколыхался живот.

Тут Маттиас понял, что его разыграли.

— Значит, это яйцо — не настоящее? Это не страусиное яйцо?

— Настоящее, настоящее, только скорее это не страусиное яйцо, а тракторное, — снова захихикал дядя.

Трактор был красный, красивый, с ковшом, который мог вертеться во все стороны, если трактор завести.

Маттиас страшно обрадовался, потому что все его прежние тракторы были старые и поломанные.

— Если бы ты так добросовестно не высиживал яйцо, из него ни за что бы не вылупился трактор! — сказал дядя Клумпе-Думп.

— Гм… — с сомнением хмыкнул Маттиас.

Чем теплее становилось, тем больше мечтал Маттиас о новогоднем празднике с рождественскими подарками и елкой. И еще о красивом новом календаре и целой толпе веселых домовых с красными носами, которые бегают по улицам и шумят.

Но до Нового года было еще ужасно далеко, целая вечность. Пелле Маленький тоже так считал.

Правда, во дворе у них валялось несколько елок с опавшей хвоей. Иногда они играли с этими елками, но все же это не то, что настоящий Новый год.

Однажды утром Маттиас вошел в кухню и спросил у мамы, нет ли у нее немного золотой канители, рождественских карамелек, бенгальских огней и прочего. Мол, Пелле задумал нарядить во дворе рождественскую елку.

— Вы что, немножко не в себе?! — воскликнула мама. — Собираетесь наряжать рождественскую елку накануне праздника середины лета!

— Во-он что, значит, завтра праздник середины лета?! — удивленно протянул Маттиас.

— Конечно! Нарядите уж лучше праздничный майский шест и украсьте его гирляндами.

Маттиас уже знал, что такое майский шест. Один такой он уже видел прошлым летом. Тогда тоже был праздник и шест весь-весь был перевит гирляндами.

Маттиас тут же помчался к Пелле Маленькому.

— Пелле Маленький, Пелле, давай нарядим майский шест! Сегодня канун праздника середины лета!

Маттиас знал: чтобы нарядить майский шест, нужны цветы — маргаритки и еще какие-нибудь. Но на всей Ванадисвеген ни одной самой крохотной маргаритки не было, да и других цветов тоже. Только возле киоска росло два репейника, но нельзя же украшать майский шест репейником.

— Что это вы такие невеселые, мальчики? — спросил проходивший мимо дядя Клумпе-Думп.

— Нам нечем украсить майский шест, — объяснил Маттиас.

— Только-то и забот! Ну-ка сбегайте домой и принесите несколько полиэтиленовых мешочков! — велел дядя.

Пелле и Маттиас вернулись с большими мешочками, и из одного Пелле Маленький выудил шапочку с кисточкой.

— Надень ее на макушку! — строго приказал он дяде Клумпе-Думпу.

Дядя тотчас надвинул шапочку на макушку, и они двинулись в путь. На трамвайной остановке дядя велел им подождать, и когда пришел трамвай, все сели в него.

— Кто самый большой, тот пусть и платит! — хихикнул Пелле.

Платить, понятно, пришлось дяде Клумпе-Думпу.

— А куда мы едем? — полюбопытствовал Маттиас, когда трамвай прогромыхал мимо пивоваренного завода.

— В ближайший лес! — ответил дядя.

Им пришлось порядочно проехать, прежде чем на горизонте показался какой-то лесок. Что касается Пелле, то он был бы рад, если бы лес не показывался еще дольше, потому что трамваи он любил гораздо больше, чем леса.

Но примерно через полчаса лес появился, и, кажется, довольно большой.

— Ну, мальчики, выходим! — позвал дядя.

— Порядок, папа Клумпе-Думп! — заорал Пелле, прежде чем выпрыгнуть из трамвая, и оглядел всех с видом превосходства.

В лесу росло много деревьев, трав и цветов.

— Дядя, если у тебя есть с собой нож, мы можем нарезать веток с деревьев! — предложил Маттиас.

Но Клумпе-Думп замахал обеими руками.

— Вы что, с ума сошли! Ветки нельзя срезать!

— А зачем же тогда деревья вообще? — удивленно произнес Маттиас.