Барбру Линдгрен - Маттиас и его друзья

Тогда Маттиас осмелился спуститься вниз, и собачонка, словно ракета, тут же помчалась прямо к нему.

— Стреляй в нее, стреляй, балда! — орал с макушки сосны Пелле.

Но Маттиас не боялся маленьких рыжих собачонок. И когда она пробегала мимо, он успел погладить ее по голове.

Собачонка обрадовалась, будто только этого и ждала. Она разбежалась и со всех ног помчалась обратно, и Маттиас опять погладил ее, на этот раз по спине.

— Пали! — выходил из себя Пелле. — Пали в нее из ружья!

А собачонке, судя по всему, понравился Маттиас. Ей явно хотелось с ним поиграть. Стоило Маттиасу сделать несколько шагов, как она немножко отбегала, оглядываясь, словно предлагала бежать наперегонки.

Ну и потеха получилась! Маттиас уже мчался во весь опор, а собака — от него. И оба лаяли во всю мочь!

Вскоре они скрылись в лесу, а на макушке сосны остался сидеть Пелле. На лице у него была обида.

— Вот балда! Не хватало еще, чтоб собака его съела! — бормотал он, слезая с дерева.

Так они и мчались во весь дух; собачонка не помнила себя от радости. Всякий раз, когда Маттиас ее догонял, собачонка высоко подпрыгивала, чтобы лизнуть его в лицо.

Вскоре Маттиас заметил, что они бегут в гору: и он и собачонка страшно запыхались. Они взбирались все выше и выше, и вот уже они смотрят с вершины горы вниз.

Далеко-далеко внизу, совсем крошечной точкой, стоял под деревом Пелле и кричал:

— Маттиас, Маттиас, иди сюда!

Но тут собачонка, высоко подпрыгнув, сорвала с лица Маттиаса приставной нос и быстро помчалась вниз с горы.

Маттиас за ней!

Но вскоре он потерял ее из виду и когда, наконец, сбежал вниз, увидел лишь качающееся дерево, а на самой его макушке сжавшегося в комок Пелле Маленького.

— Эта паршивая собачонка мчалась прямо на меня! — вопил Пелле. — А в зубах она держала твой приставной нос!

— Куда она побежала?

— Она исчезла! Плюп — и нету!

— Слезай и помоги мне найти нос, — попросил Маттиас.

Пелле, путаясь в одежде, сполз вниз. Но что сталось с новыми красивыми шортами его мамы! Они были сплошь в дырах и смоле.

— Твоя мама очень расстроится, — предупредил его Маттиас. — Они были такие синие и красивые!

Пелле сам понимал, что шорты безнадежно испорчены. Ему очень хотелось поскорее снять с себя эти злополучные шорты и забыть о них, как будто ничего и не было.

— Я закопаю их в лесу, — решил он и стал стаскивать с себя шорты.

— А разве можно закапывать шорты? — удивился Маттиас.

— Ясное дело, можно. Пара пустяков! — сказал Пелле.

Маттиас то и дело звал собачонку: ему хотелось вернуть приставной нос.

Но собаки и след простыл.

Пелле стал искать яму или какую-нибудь нору, чтобы спрятать шорты. То, что от них осталось, он нес на одном мизинце, далеко отведя руку в сторону, словно боялся к ним прикасаться.

В лесу попадается немало ям, но тут надо было найти по-настоящему большую и глубокую.

— В первый раз вижу, чтобы собачонка вот так исчезла, — сердился Маттиас.

— Она, наверно, убежала домой. Может, она была голодная, — предположил Пелле. Он раскачивал камни и без конца пробовал ногами ямы: подходят ли они для маминых шорт.

Вдруг нога его соскользнула с поросшей травой кочки и глубоко провалилась.

— Вот это яма — так яма! Здесь я их и спрячу! — удовлетворенно произнес Пелле, вытаскивая ногу.

Но только он собрался бросить шорты в яму, как что-то увидел там среди травы.

— Что бы это могло быть? — спросил он, просовывая в яму руку.

И тут случилось чудо, какого с ними никогда — ни прежде, ни потом — не случалось! Когда Пелле снова вытащил руку, на его большом пальце покачивался — что бы вы думали? — приставной нос Маттиаса!

Оба они вскрикнули от удивления, а Маттиас даже чуточку испугался.

— Как ты думаешь, кто это мог положить его сюда? — прошептал он.

— Ясное дело, собачонка! Кто же еще! Балда ты этакий! — сказал Пелле.

Они расхохотались. А потом Пелле сунул в яму мамины шорты и засыпал их землей и дерном. Маттиас же снова нацепил свой приставной нос.

И они пошли домой.

Пелле Маленький ни слова не сказал маме про шорты.

«Подожду до зимы», — решил он. Потому что он не в силах был разговаривать с рассерженной мамой после такого сумасшедшего дня со всеми этими дикими собаками из Нортуля.