Когда они подошли к зданию школы, навстречу из-за поворота выскочила председательская «Победа». Поравнявшись с Донцовыми, она вдруг остановилась, словно наскочила на камень. Из открывшейся двери высунулся Игнат Карпович.
— Семён ты спятил, что ли? — сказал он. — Куда тащишь мальчишку? В такой мороз собаку жалко из дому выгнать, а он собственного ребёнка простудить хочет.
Семён не торопясь пососал папиросу, бросил окурок в снег и звучно циркнул ему вслед.
— А что вы волнуетесь? Колька ваш сын, что ли?
— Ну что за человек… Да при чем тут «ваш сын»? Ведь тебе, медведю, такой холод нипочем, ты работать будешь. А мальчишка схватит воспаление лёгких, и тогда вози по больницам. Неужели его у соседей нельзя было оставить? Да привёл бы ко мне, разве я отказал бы?.. Колька! Поедем со мной! Председатель подвинулся и хлопнул варежкой по сиденью — Садись скорей!
Мальчик испуганно замахал руками.
— Нет, не поеду! Я вьюнов хочу ловить!
— Чудак-рыбак, вьюны не уйдут. А мы с тобой в кино пойдём, я тебе живого зайца куплю.
Но Колька на уговоры не поддался, и Донцовы ушли. Игнат Карпович долго ещё смотрел им вслед.
— Чёрт, а не человек, — сказал он про Семёна, садясь в машину.
* * *
Речка Узловка неширока. А сейчас, замёрзшая и засыпанная снегом, она совсем незаметна, словно её и нет. Только правый обрывистый берег да левый, пологий, напоминали о том, что где-то под снегом в темноте и безмолвии течёт холодная вода. В этом году камыш запоздали срезать, и заросли его тянулись до самой железнодорожной насыпи и села Обрыв. Здесь на плёсах и протоках стояли в прорубях Семёновы верши.
Ступая за старшим братом по узкой тропинке, Колька задирал голову и смотрел на высокий камыш и мутное зимнее небо. Ему казалось, что в этих зарослях прячутся дикие звери, которые могут напасть на них. Было немножко страшно и в то же время радостно. В душе все прыгало и ликовало от счастья. «А председатель хотел меня увезти, — думал Колька. — Он вредный. Я ему летом гвоздей под машину подложу».
На первом плёсе Семён разгрёб лопатой снег у одиноко торчавшей палки, обдолбил вокруг неё лёд и, раскачав её, извлек из воды тяжёлую вершу. На расчищенный лёд посыпались скользкие чёрные вьюны. Они подпрыгивали, извивались, как змеи, расползались в стороны. Колька с криком и визгом хватал их, но вьюны выскальзывали из рук.
— Колька, не крутись под ногами, — говорил ему отец. — Влетишь в прорубь — вытаскивать не будем.
От одного плёса перешли ко второму, потом к третьему. Всё было проверено. Осталось самое трудное — пробить новые полыньи и поставить верши, привезённые из дому.
Семён разгорячился от работы. Телогрейка сброшена на снег, лицо раскраснелось. Пешня глубоко вонзалась в лёд, только острые брызги летели в стороны.
Между тем погода испортилась. Подул ветер, громко зашелестел камыш, надвинулась мга вроде тумана, сверху стал срываться снежок.
Колька озяб. Он уже не прыгал, а стоял съёжившись около салазок. Валенки промокли. Выло что-то жалкое в его сжавшейся фигурке.
— Колька совсем замёрз, — заметил Владимир. — Надо бы домой.
Семён бросил долбить, вытер со лба пот и взглянул на сынишку. Колька потихоньку хныкал.
Да, мальчишка замёрз. Нужно уходить. А жаль, чёрт возьми! Надо бы все верши поставить. Каждая верша — это почти десятка денег.
— Слушай, Володя, — сказал Семён, — проводи его до железнодорожной насыпи. Там дорога прямая, он и сам дойдёт… А мы дело закончим. Ты, Колька, не бойся, у тебя ружьё. Иди всё прямо и прямо и попадёшь как раз во двор к Солодухиным. Побудешь у них… А вечером мы за тобой зайдём.
— Не заблудился бы, — забеспокоился Володя.
— Да ну, что ты! Парня женить пора, а он «заблудится». Верно, Колька? Ты ж по этой дороге летом не раз ходил… Дойдёшь?
— Дойду.
Владимир проводил брата до железнодорожной насыпи и показал дорогу.
Колька нахлобучил поглубже шапку и поправил за спиною ружьё. Пройдя немного, он оглянулся. Старший брат всё ещё смотрел ему вслед.
— Ты иди к папке! — крикнул малыш. — Я не боюсь, я дорогу знаю.
…Колька прошёл уже полпути. От быстрой ходьбы он согрелся и повеселел. Оказывается, идти куда лучше, чем ловить вьюнов. Мальчик вертел головой во все стороны. Ему хотелось увидеть что-нибудь необыкновенное. Может, птица какая пролетит или скорый поезд пройдёт… А может, и зверь встретится.
И зверь действительно попался…
Маленький, величиной с половину Колькиной варежки, но всё-таки настоящий. На снегу, нахохлившись, сидела серая мышка. Она только что выскочила из-под кучи засыпанных снегом шпал и, увидев человека, уставилась на него чёрными бусинками глаз.
Читать дальше