Сергей Кравченко: Книжное дело

ПРЕДИСЛОВИЕ

История появления на Руси книгопечатания запутана до безобразия. Запутана не в датах, не в людях, не в цифрах, а в мотивах.

Верить, что грандиозный печатный проект — шаг к массовому распространению грамотности — случился у нас просто так, из «необходимости обеспечения монастырей и приходов православной литературой и служебными книгами», — это все равно, что верить, будто проект «Манхэттэн» разрабатывался для улучшения иллюминации в День Независимости. Или, что атомная бомба очень нужна была для глубинного глушения рыбы. Можно еще верить, что первые полеты в космос совершались как приложение к программе построения коммунизма среди инопланетных цивилизаций, или для улучшения национальной гордости великороссов.

Нет, братья! Эти дела просто так не делаются! События такого масштаба происходят при полном напряжении народных сил, на грани срыва, у последней черты.

Так давайте будем бдительны! Не пропустим сообщение об открытии управляемого термоядерного синтеза или нуль-транспортировки. Это будет означать, что кто-то наверху очень круто развернул самодержавный бульдозер, широко взмахнул карающей дланью, изобильно присыпал лысые головы золотовалютной манной. И приближаются последние времена. А в предпоследнем времени мы уже живем.

Так не забудем обменять казенные бумажки на крупу, хрен и редьку. Успеем набить подземные кладовые мануфактурой первой необходимости. Ибо надвигается новая эпоха, новый набор бед и радостей, которые мы можем не осилить и не претерпеть!

Вот, примерно такой финт Русская Фортуна совершила в незапамятные 1560-е годы. Именно такой бомбой явилась тогда в мир черная строчка на белой бумаге.

Впрочем, смотрите сами…

1. Иоанн IV Васильевич «Грозный», царь и великий князь всея Руси — государь многих царств, княжеств и земель.

2. Митрополит Макарий — глава Русской Православной Церкви.

3. Андрей, протоиерей Благовещенского собора и духовник царя Ивана с 1561 года, впоследствии (1564–1566) — митрополит Афанасий.

4. Архиепископ Никандр Ростовский — член Собора Русской Церкви.

5. Лавр — игумен Спасского монастыря под Ярославлем.

6. Дионисий — командир конницы Крестового братства.

7. Федор Смирной, сирота из московских жильцов — младший подьячий Дворцового приказа.

8. Архип и Данила, воспитанники Сретенского монастыря — друзья Смирного.

9. Сидор Истомин, полковник Стременного стрелецкого полка, — начальник царской охраны.

10. Ганс-Георг фон Штрекенхорн, немецкий дворянин на русской службе — сотник и подполковник Стременного полка.

11. Иван Михайлович Висковатый, дьяк по иноземным делам.

12. Прохор Заливной, средний подьячий Дворцового приказа — друг Смирного.

13. Василий Ермилыч Филимонов, стряпчий Воровской избы, затем — старший подьячий Разбойного приказа.

14. Егор Исаев, палач.

15. Иван Гаврилович Глухов, старший подьячий Поместного приказа — ближний дворянин царя Ивана.

16. Волчок и Никита — его подручные.

17. Борис Головин, новгородский стражник — вольный человек.

18. Данила Матвеевич Сомов, бывший старший псарь, — ближний человек царя Ивана.

19. Ярик и Жарик, близнецы—язычники.

20. Вельяна, русалка — их сестра.

21. Василий Никифоров, Иван Федоров, Петр Тимофеев, монахи — русские первопечатники.

Федор Михайлович Смирной, младший подьячий Дворцового приказа сидел в своей комнатке на втором этаже Большого Кремлевского Дворца и читал книжку…

Надо сказать, что «Михайловичем» Смирного во дворце называли крайне редко, — ему недавно стукнуло 19, и мы приводим здесь отчество только для порядка. Но почему бы это отчество и не запомнить? — на всякий случай? Неспроста же этот Федька поселился во дворце, во втором, царском этаже, в одном с государем коридоре, только в другом конце? Роду-племени он считался никакого, в Степенной книге не значился и в Разрядной прописан не был. А без прописки в Москве, сами знаете, как.

Федя остался сиротой в 1553 году, одиннадцати лет, когда его отец, московский жилец Михайла Смирной пропал без вести в казанской мясорубке. Мать тоже потом не долго пожила — скончалась от тоски. Федю воспитал ближний Сретенский монастырь. Да так воспитал, что грамотность и ум мальчишки стали заметны постороннему глазу. Царь Иван Васильевич Грозный приметил парня и пристроил у себя под боком — для рассуждений и малого совета. Назначил младшим подьячим, тайным смотрителем великокняжеской библиотеки в 1000 книг! А что был Федька безродный жилец, так на это царь плевал с высокой колокольни своего деда, Ивана Великого…