Яков Кравченко - Ночь на кордоне

Когда мы пришли в школу, там уже было полно учеников. Около сцены музыканты продували мундштуки духовых инструментов.

Завуч лично проводил меня и тётку в первый ряд и усадил на свободные места, которые, как мне показалось, были для нас оставлены. Потом на трибуну, покрытую красным сукном, поднялся директор.

— Дорогие ребята! — сказал он. — Разрешите мне от преподавателей и от себя лично горячо приветствовать вас в нашей родной, освобождённой школе. — В зале все захлопали. — Целый год в ней, — продолжал директор, — хозяйничали фашисты, они разрушили её и обесчестили. Мы восстановили её из руин и приступили к занятиям. Но сегодня мы должны говорить не только об этом. В тяжёлые годы оккупации жители нашего города не сложили оружия, не покорились врагу. В наших лесах действовали партизаны. Это они взорвали и сожгли бензохранилище, взорвали мост через реку и тем отрезали врагу путь к отступлению. В числе партизан, действовавших в самом городе, были и пенсионерка Екатерина Макаровна Воржева (она выполняла обязанности связной), — при этом директор показал в сторону моей тётушки, которая тут же поднялась, повернулась к собравшимся и сделала низкий поклон — и учительница нашей школы Дарья Петровна Залужная. Под видом преподавателя реального училища, Дарья Петровна вела разведывательную работу и готовила диверсионные акты. Фашисты схватили её, и она погибла, как верная дочь нашего народа. Прошу всех почтить память Дарьи Петровны вставанием.

Загромыхали скамейки, зашаркали ноги, четыре сотни вихрастых голов замерли. Стало тихо-тихо.

Когда все сели и успокоились, директор продолжал:

— С величайшей радостью, с величайшей гордостью я хочу сообщить вам, что в нашем городе находился и действовал юный разведчик — ученик нашей школы…

В зале поднялся шум, возня, послышались возгласы: «Кто? Где? Как фамилия?»

Директор подождал, пока шум в зале утих.

— Поступив учеником в реальное училище, он вёл наблюдение за полицией, передавал важные сведения в лес партизанам и собственноручно уничтожил матёрого врага и предателя полицейского Илью Медведя. Этот ученик находится среди нас. Имя его — Серёжа Сомов.

В зале всё пришло в движение, поднялся шум, все оборотились ко мне, в задних рядах повставали, ища меня глазами, послышались восклицания: «Вот это Серёга! Вот дает! Кто б подумал!»

А я сидел сам не свой от радости и счастья. Лицо у меня раскраснелось, уши горели, и всё вокруг казалось таким хорошим и праздничным. Я теперь не чувствовал никакой обиды ни на Мишку Шайдара, ни на всю нашу компанию, которая раньше лупила меня. Они теперь сожалеют об этом и невозможно завидуют. Тётка сказала, чтоб я встал и поклонился. И я сделал так, как она советовала, хотя вместо поклона я низко опустил голову и покраснел ещё больше.

Как раз в этот момент на трибуну поднялся рослый военный — командир партизанского отряда Андрей Краснобородько. Он поднял руку, и в зале сразу всё утихло. Дальше он развернул бумагу и громко прочёл:

«За подрывную и разведывательную деятельность в тылу врага, за доставку ценных сведений партизанам и проявленные при этом мужество и отвагу Президиум Верховного Совета СССР награждает ученика Раздольской средней школы № 1 Сомова Сергея Викторовича медалью «За боевые заслуги».

Снова все повернулись в мою сторону, зашептали: «Иди… — иди… Чего же ты…»

А я так растерялся, что ничего не понимал. Тётка подталкивала меня к трибуне. Словно в тумане, пошёл я к военному. Духовой оркестр грянул туш, в зале все повставали и дружно захлопали.

Командир партизанского отряда долго тряс мне руку — она даже в плече заболела, приколол на моей рубашке медаль и повернул меня лицом к залу. Мне нужно было что-то сказать, а я совсем опешил, только глупо улыбался и хлопал глазами. С передних мест подсказывали: «Кричи: «Служу Советскому Союзу!» Я сказал себе под нос так, что и сам не расслышал: «Служу Советскому Союзу» — и торопливо полез со сцены.

В проходе меня окружили мальчишки, застрекотали, залапали руками.

— Серёга, покажи…

— Дай потрогать!

— Ох ты, блестит!

— Вот повезло!

— Не наступай ему на ноги… Куда лезешь!

Да, в этот день я был самый счастливый человек на земле.

Домой я шёл не один. Меня, Настеньку и тётушку Екатерину Макаровну до самого дома провожали ученики и учителя. Я готов был всех расцеловать, если бы не моя проклятая робость.

Мишка Шайдар старался протиснуться ко мне и всё время повторял: