Эдит Несбит: Искатели сокровищ

— Забыл, как вышло с морской свинкой?

Дядя продолжал:

— Я намереваюсь жить в этом доме, а поскольку он слишком велик для меня одного, ваш папа согласился переехать сюда вместе с вами и жить тут. Итак, если вы не возражаете, мы все будет жить здесь и, с Божьей помощью, это будет счастливый дом для всех нас. Что — хм?

Он шумно высморкался и принялся целовать нас всех по очереди. Поскольку было Рождество, я не стал возражать, хотя я, конечно, уже слишком взрослый, чтобы меня целовали. Потом он сказал:

— Большое вам спасибо за ваши подарки, но я получил другой подарок, который я ценю дороже всего на свете.

Я подумал, что это не очень вежливо с его стороны, но тут я увидел у него на цепочке для часов трехпенсовую монетку и понял, что этот подарок, который он дороже всего ценит и есть та монетка, которую мы ему когда-то отдали.

Он сказал:

— Ребятки, вы отдали мне эту монету, когда вы думали, что я — бедный индеец, и я сохраню ее навсегда. Я позвал несколько друзей, чтобы нам как следует повеселиться, хм, на новоселье. Что скажете?

Он пожал руку нашему папе, и оба они высморкались, а потом папа сказал:

— Ваш дядя самый добрый — самый благородный…

Но дядя перебил его сказал:

— Ну-ну, Дик, без глупостей!

А Г. О. спросил:

— Так вы вовсе не бедный? — словно его это очень огорчало.

Дядя ответил:

— Спасибо, на мои нужды мне хватает, а бизнес вашего папы принесет ему достаточно денег, чтобы позаботиться о вас, хм!

И мы все пошли вниз и внимательно осмотрели чучело лисы и даже попросили дядю снять стекло, чтобы осмотреть лису со всех сторон, а потом дядя повел нас показать нам дом, который и в самом деле оказался очень удобным — удобнее я еще в жизни не видел. В комнате, в которой будет жить папа, висел очень красивый портрет нашей мамы. Наш дядя, наверное, очень богат. Такой конец книги похож на то, чем кончаются книги Диккенса, но по-моему, от этого только лучше, что все как в книге, и дядя наш по-настоящему хороший человек, раз он все так здорово устроил.

Сами подумайте, как было глупо, если б дядя сказал нам, когда мы предлагали ему наш шиллинг, три пенса и фартинг: «Да нужны мне ваши шиллинги и пенсы. Я и так очень богат». А он отложил рассказ о своем богатстве до самого Рождества, а потом все разом и выложил. И вообще, не моя вина, что это похоже на Диккенса — так было, и все тут. В конце концов, в жизни многое бывает точь-в-точь как в книжках.

После того как мы осмотрели дом, мы пошли в гостиную, а там нас уже ждала мисс Лесли, которая дала нам по шиллингу и пожелала счастливой охоты, и лорд Тоттенхэм, и дядя Альберта, который живет по соседству, и сам Альберт, и его мама (не сказать, чтобы я очень ее любил), и наш милый взломщик (в новом костюме), и двое его детей. Дядя сказал, что он хотел созвать всех тех людей, которые были к нам добры, и Ноэль спросил:

— А где же тот благородный издатель, которому я посвятил стихи?

Дядя сказал, что он постеснялся позвать в гости совсем незнакомого человека, но с лордом Тоттенхэмом он дружит издавна, а тот познакомил дядю с миссис Лесли, и потому он имел честь и радость позвать ее на новоселье. И он поклонился ей, словно дед Мороз с рождественской открытки.

Алиса спросила:

— А где же мистер Розенбаум? Он тоже был добр к нам, ему было бы приятно придти.

Все засмеялись, и дядя сказал:

— Твой папа вернул ему соверен, который он вам одолжил. Боюсь, он бы не пережил двух приятных неожиданностей сразу.

Я сказал, что еще был мясник — я имел в виду, что он тоже был добр к нам, но взрослые опять засмеялись, и папа сказал, на домашний обед деловых знакомых приглашать не следует.

Наступило время обеда, и мы вспомнили, что дядя обещал нам холодную баранину и рисовый пудинг. На самом-то деле он приготовил для нас чудесный обед, а какое сладкое! Нас посадили в соседней гостиной, чтобы мы не скучали вместе со взрослыми, и все приносили нам на отдельных тарелках, а дети нашего взломщика остались сидеть со своим папой: они были очень тихие и напуганные, все молчали и только поглядывали вокруг блестящими глазами. Г. О. сказал, они точь-в-точь как ручные мыши, но потом мы получше с ними познакомились и увидели, что они не так уж похожи на мышей, как сперва казалось. О них тоже можно много чего порассказать, но об этом я лучше напишу в другой книжке, а то в этой уже нет места. Весь остаток дня мы играли в таинственный остров и пили имбирное вино за здоровье нашего дяди. Г. О. опрокинул свой стакан прямо на новое платье Алисы (из зеленого шелка), но она даже не отругала его. Братьям не полагается любить одну сестру больше остальных, и даже если бы у Освальда и была любимая сестра, он скорее дал бы разорвать себя диким лошадям, чем выдал бы ее имя.