Эдит Несбит - Искатели сокровищ

— Ладно, вы меня поймали? Что же теперь? Позовете полицию?

Алиса и Г. О. поспешили к нам с подкреплением, как только услышали крик, и когда Алиса увидела самого настоящего грабителя да еще сдавшегося, она захлопала в ладоши и воскликнула: «Браво, мальчики!» и Г. О. сделал то же самое. Теперь она сказала:

— Если он даст слово чести, что не убежит, давайте не будем вызывать полицию — жалко. Подождем лучше папу.

Грабитель согласился на это и дал слово чести и спросил, можно ли ему закурить трубку, и мы сказали можно, тогда он уселся в папино кресло и принялся греть у камина свои башмаки — от них пошел пар, а я велел Алисе и Г. О. подняться наверх, одеться и принести нам с Дикки брюки и остатки каштанов.

Они вернулись, и мы все расселись вокруг огня и нам было весело. Грабитель оказался очень симпатичным человеком и принялся болтать с нами.

— Раньше дела шли лучше, — пояснил он, когда Ноэль сказал что-то о вещах, обнаружившихся у него в карманах. — Для такого человека как я это настоящий позор. Но уж раз мне суждено было быть пойманным, лучше быть пойманным такими отважными юными храбрецами, как вы. Клянусь небом! Как вы ворвались в эту комнату. «Сдавайтесь — руки вверх!» Можно подумать, что вас с детства учили ловить воров.

Освальд боится, что с его стороны это было не очень-то честно, но в ту минуту он никак не мог признаться, что он и не догадывался о присутствии грабителя в кабинете, когда он так отважно и дерзко ворвался туда. Но с тех пор он объяснил это своим братьям и сестрам.

— Как вы догадались, что в доме есть чужой? — спросил грабитель, вдоволь нахохотавшись. Мы все рассказали ему и он похвалил наше мужество, и Алиса с Г. О. сказали, что они бы тоже крикнули «Сдавайтесь!», но они были подкреплением.

Грабитель отведал наших каштанов, а мы сидели вокруг него, гадая, когда же папа вернется и как он будет хвалить наше бестрепетное мужество. Грабитель рассказал нам, чем он занимался прежде чем начал вламываться в чужие дома. Дикки подобрал с полу инструменты и вдруг говорит:

— Да ведь это папина отвертка, и клещи его и вообще все! Ну, знаете ли — вы даже замки тут взламываете чужими инструментами!

— Конечно, конечно, это слишком, — согласился грабитель, — но что делать — дела пришли в упадок. Когда-то я был разбойником на большой дороге, но за наемных лошадей приходится так дорого платить, пять шиллингов в час, это просто себя не оправдывало. Ремесло разбойника нынче не то, что прежде.

— А почему вы не ездили на велосипеде? — спросил Г. О.

Грабитель ответил, что велосипед — это не стильно, а потом на велосипеде нельзя проехать по бездорожью, если будет такая необходимость, а на верном коне — можно. И он пустился рассказывает о разбойниках, как будто он понимал, насколько нам все это интересно.

Потом он был пиратским капитаном и плавал по волнам высотой с гору и захватил немалую добычу и думал уже, что нашел себе занятие по вкусу.

— Я не говорю, там тоже дела идут то в гору то под горку, особенно во время шторма, — признал он, — но какие возможности! Меч у пояса, веселый Роджер на мачте, и добыча прямо пред глазами! Черные жерла пушек нацелены на тяжело груженое купеческое судно, и попутный ветер, и верная команда, готовая жить и умереть вместе с тобой. Это была замечательная жизнь!

Мне стало его по-настоящему жалко. Он так хорошо говорил, и голос у него был приятный, словно у джентльмена.

— Не думаю, что вы родились пиратом, — сказала Дора. Она одела на себя все что полагается, вплоть до воротничка на платье, и Ноэля заставила одеться, а мы кое-как натянули штаны и завернулись в одеяла.

Грабитель нахмурился и вздохнул.

— Нет, — сказал он, — Я должен был изучать право. Я учился в Беллиоле, что правда то правда.

Он снова вздохнул и уставился на огонь.

— Папа тоже там учился, — вставил Г. О., но Дикки поспешил спросить о том, что нас по-настоящему интересовало:

— А почему вы бросили пиратство?

— Пиратство? — переспросил он, как будто уже забыл об этом. — Ах, да — я оставил это занятие потому — потому что я очень мучился от морской болезни.

— Нельсон тоже страдал морской болезнью, — сказал Освальд.

— Да, — ответил грабитель, — но мне не хватало его мужества и его удачливости. Он был покрепче, он выиграл Трафальгарскую битву. «Поцелуй меня, Харди», — и умер. Я не справился, мне пришлось уйти, и меня никто даже не поцеловал.

По тому, как он говорил о Нельсоне, я понял, что он учился не только в Бэллиоле, но и в хорошей школе.