Эдит Несбит - Искатели сокровищ

Ноэль сказал, что он оденется, и тогда мы все пошли вниз поискать эту кошку.

Освальд сказал, что это, наверное, кошка, и теперь нам легче было идти вниз, но в глубине души сам он не был уверен, что это все-таки не грабители. Конечно, мы уже сколько раз болтали о грабителях, но одно дело болтать, а другое сидеть в комнате и прислушиваться, и Освальд решил, что уж лучше самому сходить и посмотреть, что там делается, чем сидеть и прислушиваться и прислушиваться и ждать и ждать и прислушиваться, а потом услышать как Это поднимается по лестнице, тихо-тихо, так тихо, как только можно подниматься, если снять башмаки, и ступеньки скрипят, а Оно подбирается к той комнате, где мы сидим, и дверь у нас не заперта, на случай, если Элайза неожиданно вернется — чтобы ей не было чересчур темно в прихожей. В конце концов все будет ничуть не лучше, чем если самому спуститься и посмотреть на это, и не надо так долго ждать и к тому же не будешь трусом. Дикки потом говорил, что он думал точно так же. Я знаю, некоторые люди назовут нас юными героями за то, что мы так бесстрашно спустились навстречу неизвестному, поэтому я постарался объяснить, как все обстояло на самом деле, ведь юным героям вовсе не нужно, чтобы им приписывали больше, чем они заслужили.

В прихожей газ был прикручен, оставался только тонюсенький голубой язычок и мы шли очень тихо, завернувшись в одеяла, и еще постояли на верхней площадке прежде чем начали спускаться. И мы все время прислушивались, так что у нас уже в ушах начало звенеть.

Освальд прошептал приказ на ухо Дикки, и Дикки пошел в нашу комнату и принес большой игрушечный пистолет длиной в фут (курок у него сломан). Я взял пистолет, потому что я самый старший. Мы оба уже понимали, что это никакая не кошка, но Алиса И Г. О. еще верили. Дикки прихватил кочергу из комнаты Ноэля и сказал Доре, это на случай, если кошка окажется дикая.

Освальд прошептал:

— Давайте играть в грабителей. Дикки и я вооружены до зубов и мы пойдем впереди. Вы можете держаться в арьергарде и придти нам на помощь когда будет в этом нужда. Или, если хотите, можете вернуться и защищать женщин и детей в гарнизоне.

Они сказали, что они лучше будут в арьергарде.

Зубы Освальда слегка щелкали, когда он произносил эту речь, но это от холода.

Дикки и Освальд бесшумно скользнули вперед и, когда мы спустились на нижнюю площадку, мы увидели что дверь папиного кабинета распахнута настежь и оттуда пробивается свет. Освальд очень обрадовался, увидев свет, потому что он помнил, что взломщики предпочитают полную тьму и в случае чего пользуются только фонариком. Теперь он был уверен, что все дело в кошке, и он решил, что будет очень забавно, если остальные подумают, будто там все-таки притаился грабитель. Он взвел курок (на этом пистолете можно взвести курок, а вот выстрелить не получается) и позвал «Дикки, за мной!» и бросился в кабинет с криком: «Сдавайтесь! Вы обнаружены! Сдавайтесь или смерть! Руки вверх!»

Едва он произнес эти слова, как прямо перед собой, у камина в папином кабинете, он увидел самого настоящего грабителя. Ошибиться было невозможно — это был взломщик, в руках у него была отвертка, и стоял он возле секретера у которого Г. О. недавно сломал замок, а вокруг на полу лежали всякие гайки и винтики и пружинки. В этом секретере сложены просто старые журналы и газетные вырезки да ящик с инструментами, но ведь грабитель этого не знал.

Увидев перед собой настоящего грабителя да еще с отверткой в руке, Освальд почувствовал себя малость неуютно, но пистолет его по-прежнему был направлен на грабителя и — хотите верьте, хотите нет — грабитель выронил отвертку — она лязгнула, задев другие инструменты — и он поднял руки и сказал:

— Сдаюсь! Не надо стрелять! Сколько же вас здесь?

Дикки сказал:

— Вы окружены. Бросайте оружие.

Грабитель сказал:

— У меня нет оружия.

— Выверните карманы! — приказал ему Освальд, по-прежнему направляя на него дуло пистолета и чувствуя себя большим и храбрым, словно в книжке.

Грабитель повиновался, и пока он выворачивал карманы, мы внимательно рассмотрели его. Он был среднего роста, в серых брюках и черном сюртуке. Ботинки у него оббились по бокам и манжеты рубашки обтрепались, но у него был вид джентльмена. Лицо у него было худое и все в морщинах, а глаза большие, светлые, и почему-то веселые и ласковые. У него была короткая бородка — когда он был молодым, она была, наверное, золотистой, но сейчас уже стала почти седой. Освальд пожалел его, особенно когда грабитель вывернул карманы, и в одном из карманов оказалась большая дырка, и в карманах всего-то и было что письма, обрывок веревки, три коробка спичек, трубка, носовой платок, тощий кисет с табаком и два медных пенса. Мы велели ему выложить все это на стол, и он спросил: