Владимир Машков - Как я был вундеркиндом

Но что-то меня остановило. Я решил подождать с ответом до утра.

Утро вечера мудренее, как сказал однажды некий вундеркинд.

Тот вундеркинд не ошибся. Утро и вправду оказалось мудренее вечера. Я решил, что каяться рано, надо бороться.

Папу с мамой мне убедить не удалось.

Оставались бабушка с дедушкой. Бабушка всю эту кашу заварила, пусть она её и расхлёбывает. Я понимал, что вот так просто, с бухты-барахты, бабушке ничего не скажешь. Если уж до папы ничего не дошло (а я так надеялся!), то до бабушки и подавно не дойдёт. К бабушке нужен подход. К ней надо найти ключик.

Однажды, когда я после обеда делал уроки, бабушка спросила:

– Как твои успехи? Что-то ты давно не хвалился…

Раньше, едва появившись у бабушки, я выкладывал ей обо всём, чему научили меня учителя, что я вчера узнал, увидел, услышал… Мне хотелось хоть с кем-нибудь поделиться тем, чем я живу. Моими слушателями были бабушка и дедушка.

Свой рассказ я обычно делил на две половинки.

Бабушке я сообщал об успехах, а дедушке – о неудачах. Бабушке я хвалился – она этого хотела, а дедушке я жаловался – вряд ли он этого хотел, но слушал меня терпеливо. И получалось, в общем, что им обоим я говорю правду.

Но в последние дни я действительно не хвалился перед бабушкой успехами, попросту молчал.

– Успехи есть, – ответил я, записывая в тетрадку по математике условие задачи. – Но они могли быть большими… Гораздо большими…

Бабушка встрепенулась и оставила на мгновение своё любимое вязание. Когда речь заходила об успехах внука, бабушка вся превращалась в слух.

– Каким образом?

Бабушкины руки не могли долго оставаться без дела, и в них снова замелькали спицы, но глаза бабушкины не отрывались от меня.

Я положил ручку и произнёс:

– Бабушка, я распыляюсь. Я растрачиваю силы и способности на всё, вместо того чтобы сосредоточиться на одном, единственном! Только тогда я добьюсь успеха в жизни.

Бабушка слушала меня с любопытством.

– Бабушка, – вздохнул я, – нельзя объять необъятное…

– Я тебя не понимаю, – жалобно сказала бабушка.

– Бабушка, ты знаешь, в каком веке мы живём?.. – спросил я.

– Что за вопрос? В двадцатом…

– Верно, – подтвердил, я. – Мы живём в двадцатом веке – веке узкой специализации. Объясняю, что это такое. Вот живут три человека. Первый человек знает одно, второй – того, что знает первый, совершенно не знает, а знает лишь своё. Третий же не знает того, что знают первый и второй, а знает нечто своё, то, чего они, первый и второй, абсолютно не знают…

– Ты прав, – наконец включилась в разговор бабушка. – Узкая специализация – необходимость нашего времени, когда количество информации удваивается каждые десять лет…

– Верно, удваивается, – охотно подхватил я бабушкины слова. – Так стоит ли мне в начале пути разбрасываться, заниматься и музыкой, и английским, и плаванием?.. Не лучше ли сосредоточиться на математике, тем более что в мире идёт процесс математизации наук?

Бабушка наконец поняла, куда я клоню, и совершенно растерялась. Следуя совету учителя, я решил ковать железо, пока оно горячо.

– Ведь А-квадрат, то есть Александр Александрович, считает, что у меня явные математические способности.

Я вспомнил, как отлично проводил время в уютной квартире кандидата с прекрасной книжкой в руках, и понял, что математика – моё призвание.

Я уже торжествовал победу. Бабушка не знала, что мне ответить. Но я слишком рано обрадовался. Недооценил я бабушку.

– В твоих рассуждениях есть доля истины, – начала бабушка робко, но вскоре её голос окреп, и я услышал, как в нём зазвучала труба, зовущая на бой. Бабушка принимала вызов. – В твоих рассуждениях есть доля истины, – повторила бабушка. – Однако ты наверняка согласишься со мной, что самые великие открытия века произошли на стыке наук, там, где одна наука проникает в другую.

Я должен был согласиться. И ещё я почувствовал, что чаша весов стала клониться на бабушкину сторону.

– И потом тебе, как ты правильно заметил, в начале пути необходимы широта знаний, кругозор, солидный багаж. Ещё неизвестно, кем ты будешь и что тебе пригодится.

Что ж, придётся отступать. Не удалось мне найти ключик к сердцу бабушки.

– Сева, – продолжала бабушка, – ты весьма кстати затеял этот разговор. Я вчера проходила мимо станции юных натуралистов и подумала, а почему бы тебе туда не записаться?

– Бабушка, побойся бога, – только и мог произнести я.