Станислав Никоненко - Догоняйте, догоняйте!..

— Ну что ж, я вижу, у всех единое мнение по поводу ответа, — Терентьев встал, давая понять, что разговор окончен. — Напишу все, о чем мы здесь говорили. И поэму твою учту тоже. Может, даже в газету пошлю.

— В газету? — поднял брови Вадим.

— В нашу, многотиражную. У нас ведь на весь завод — один мастер спорта, да и тот по шашкам.

— Правильно, — сказал Вадим. — Ну мы пойдем, Иван Дмитриевич, — покровительственно похлопывая Жору по руке, он слегка подталкивал его к двери.

А за дверью опять обволокло их клубничным запахом. И звонко, как на пластинке «Голоса леса», пели птицы, и откуда-то из деревни доносился приветливый крик петуха, и доверительно стрекотали о чем-то под ногами кузнечики.

Жора чувствовал себя расчудесно.

— Слушай, мужичок, кто это тебя приложил по черепушке? — сосед приподнялся, опираясь на локоть, с любопытством оглядел Жорину повязку.

Отвечать Жоре не хотелось. Пусть думает, что хочет. Лень было ворочать языком, да и в голове была какая-то чехарда. Муторно и смутно, и соседская физиономия выглядела неприятно. Она то уменьшалась, уплывая вдаль, то разрасталась до размеров огромной тыквы, которую Жора как-то видел на ВДНХ. Только у той тыквы отсутствовали уши. А у этой они торчали по сторонам, как лопасти у вентилятора, и даже, кажется, производили небольшой шум. «Чего только на свете не бывает?» — философски подумал Жора и закрыл глаза.

Спустя некоторое время как бы издалека, как через стенку крупнопанельного дома, Жора снова услышал монотонный голос соседа.

— Я-то здесь давно. На язву проверяют. Дольше меня только старик вон в углу. Тот уж месяца три. То соглашается на операцию, то нет. Жалко, что ты не с язвой. Вместе полежали бы. А со стариком — что? Ни повеселишься, ни козла не забьешь… С тобой бы мы развернулись. А с головой твоей — разве недели на две-три застрянешь. Больше с головами не держат. Доктор здесь больше животами интересуется. Головы — это не его специальность. Как увидит, что голова на шее сама держится, так выписывает.

«Слава богу, — подумал Жора, — хоть к доктору хорошему попал. Голова у меня уже держится, завтра-послезавтра выскочу отсюда. Как это меня угораздило сюда забраться?»

Несмотря на головную боль, Жора помнил все довольно отчетливо.

Он ехал на почту, чтобы позвонить Наташе, посоветоваться, как быть. Письмо Александра Маркеловича сначала огорчило, потом рассмешило. Но все же остался осадок. Надо было его как-то рассеять.

Ехал спокойно по знакомой дороге. Но если уж навалится на тебя невезенье, куда от него денешься! На дороге, где и одна-то машина была редкостью, появились вдруг сразу три. Сзади Жоры тарахтел самосвал. А навстречу стремительно летели «Жигули» и новенькая «Волга». «Волга» не могла допустить, чтобы какой-то «жигуленок» был впереди, и, наращивая скорость, шла на обгон. Жоре оставалось только съехать в кювет. Что он и сделал. Причем не очень удачно из-за неожиданно появившейся в канаве бетонной плиты. Результат такого маневра он увидел на своем лице через две минуты, когда глянул в чудом уцелевшее зеркальце на велосипеде: вся голова в шишках, на лбу ссадина. Ко всему прочему, ноги дрожали мелкой противной дрожью, а переднее колесо велосипеда, как еж, ощетинилось спицами. Пришлось до почты тащить велосипед на себе. Поговорив с Наташей, Жора заглянул на всякий случай в местную больницу и… застрял. Доктор сказал, что у него небольшое сотрясение мозга, надо капельку полежать.

Теперь Жора узнал от соседа, что эта капелька может превратиться в две недели. Ничего себе перспектива. Сначала увозят Булочкина, потом Александр Маркелович подкидывает письмецо, теперь же вот прохлаждайся в этой больнице. А на носу соревнования, спортивный праздник и очередной приезд Наташи. Хорошо, хоть доктор позвонил в лагерь. Знают теперь, что он не сбежал. Как там ребята? Волнуются? Ничего, он к ним быстро вернется. Надо только с доктором поговорить.

Случай представился через несколько минут. Вбежала сестра, оглядела кровати.

— Все на месте? Не расходитесь. Абрам Семеныч идет.

И выскочила.

Абрам Семенович, стройный, худощавый, с седой бородкой клинышком, молодцеватым энергичным шагом вошел в палату. К Жоре он приблизился в последнюю очередь.

— Ну-с, молодой человек, как ваша буйная головушка?

— Отлично, доктор, — Жора сел в кровати. — Смотрите, как держится!