Кэтрин Кейв - Вильям и волки

Мэри подхватила Барашка со стула и прижала его к себе.

Вильям поднялся, ласково улыбаясь сестренке.

— Да-да, пойду посмотрю, в каком они там настроении.

На пороге он остановился.

— Хочешь, пойдем вместе? — спросил он. — Можешь и Барашка прихватить.

Мэри замотала головой и еще крепче прижала Барашка к себе.

— Ну, тогда смотри в окно, — покровительственно посоветовал Вильям. И вышел.

— Куда это ты? — спросила мама.

— В сарайчик.

Мама сказала «А» и стала дальше нарезать хлеб для гренков. Как это типично, подумал Вильям. Ни проблеска интереса к волкам, ни искорки — а между тем мама битый час болтала с Мэри про Барашка. Впрочем, в отдаленной перспективе это может быть Вильяму даже на руку.

На полпути к сараю Вильям обернулся. Мэри встала коленками на стул и глядела на брата в окно. Он помахал ей и побежал к сараю. Распахнув дверь, он юркнул внутрь и побыстрее захлопнул дверь за собой.

В сарае было темно, потому что окошко заросло плющом. Вильям сел на длинный стол, стоявший у стены, и принялся осматриваться, посасывая мятный леденец, который завалялся у него в кармане брюк.

Как будущее жилище для шестерых взрослых волков сарайчик был определенно маловат. Со всеми этими велосипедами, садовыми инструментами и тачкой места оставалось разве что на одного, а никак не на шестерых. Ну, в крайнем случае, четверо волков могут поспать и на столе, подумал Вильям. Еще двое при желании устроятся в тачке. Подобные мелочи лучше улаживать с самого начала.

В тачке громоздились цветочные горшки. Вильям переставил их на полку и постелил в тачку папину рабочую куртку, чтобы было не так жестко. Может, в смысле воображения его с Мэри и сравнивать нечего, но все равно он понимает, как достойно принять лесного волка.

И не одного, напомнил он себе, а шестерых. Шестерых волков! А еще говорят, будто у него нет воображения! Жаль только, что он больше не придумал: десять волков, пятьдесят, сто…

Нет, за таким количеством ему не уследить. Шесть — отличное число. Полдюжины волков — это в самый раз.

— Вильям! — окликнули его снаружи. — Что ты там делаешь? В школу опоздаешь!

Вильям соскочил со стола. По дороге к двери его осенило. Значит, его с Мэри и сравнивать нечего, да? Ну, он им покажет. Вот вам для начала!

Минуту спустя Вильям приоткрыл дверь на самую чуточку и протиснулся наружу. Волосы у него были встрепаны, галстук торчал под левым ухом. На щеке красовалось грязное пятно.

— Лежать! — строго наказал он пустому сарайчику. — Все, хватит! Мне пора. Днем приду опять. Лежать, ребята, лежать, кому говорят!

Вильям захлопнул дверь и устроил целый спектакль — изо всех сил подпирал дверь, чтобы не открылась, пока он задвигает засов. Он снова помахал Мэри и побежал по тропинке к дому.

— Вильям, ради всего святого, иди умойся! И побыстрее! Мы уже опаздываем.

По дороге в ванную Вильям заглянул в гостиную. Мэри стояла у окна и круглыми глазами смотрела на сарайчик.

— У них все нормально, — сказал Вильям. — Просто очень устали. Пришли пешком из самой Сибири. Не беспокой их, что бы ни случилось. И не подпускай к ним Барашка: я их накормил вполне приличным завтраком, и больше им есть нельзя.

— ВИЛЬЯМ!

— Счастливо оставаться, Мэри. — И Вильям убежал.

Когда Вильям вернулся домой, Мэри сидела в кухне и рисовала. На столе стояла жестяная коробка с печеньем. Вильям налил себе попить и выдвинул стул.

— Это место Барашка, — сказала Мэри.

Ничего, это ненадолго, пообещал себе Вильям, вот когда волки вплотную возьмутся за дело… Он открыл коробку и взял себе два шоколадных печеньица. И уже собрался было закрыть ее, но передумал и взял еще четыре.

— Это волкам, — весело объяснил он Мэри. — Они скоро проснутся. Ну, конечно, они больше любят мясо, чем печенье. Свежее нежное мясо — вот что любят волки. Ну, пока, Мэри. Ах да, присматривай хорошенько за Барашком, ладно?

И Вильям, посмеиваясь, удалился в сарайчик.

Вообще-то дурачить идиотскими волшебными сказками такую малявку, как Мэри, даже слишком просто, думал он, жуя печенье в полумраке. Она-то поверит в любую замшелую ерунду: и в говорящих волков, и в волков, переодетых бабушками. Но его волки — это совсем другое дело. Это настоящие звери — с шерстью, взъерошенной суровым северным ветром, с узкими сверкающими желтыми глазами. А главное, им ни к чему ни кашка, ни печенье: ведь у них огромные всамделишные зубы.