Валентин Рушкис - Повесть о славных делах Волли Крууса и его верных друзей

— Ладно, — решил Волли, — Сойдет.

Как чудесно начался этот вечер!

Вместе с Айме и Раулем Андрес подгонял подшипник турбины и очень этим гордился. Правда, и сейчас у тисков стоял дядя Аугуст: как-то так получалось, что самую точную работу делал тракторист, а пионеры только помогали ему. Но сегодня Андреса это не огорчало: почему-то ему было трудно сосредоточиться.

Он выглянул за дверь. Там, у лотка, орудовал Волли со своей командой. Одни малыши забивали паклю в щели между досками лотка, другие трамбовали глину за стенками, а Волли сидел неподалеку и покрикивал:

— Харри! Проверь-ка там слева, хорошо ли законопачено! Мари! Беги за паклей!

Теперь уже скоро лоток будет готов. Потом вода по нему пойдет к турбине, турбина начнет вращаться, закружит генератор… Уже пришлось задуматься, как передать движение от турбины к генератору. Даже построили модель этой передачи — вон, укреплена возле окошка: два деревянных колеса, а на них туго натянута веревка; у одного колеса ось торчит стоймя, как у турбины, а у второго ось горизонтальная просто в стену забит гвоздь. И все-таки движение отлично передается: если покрутить одно колесо, второе тоже начинает вращаться.

А у другой стенки стоит щит управления. На нем разместятся приборы, предохранители, рубильники… Пока ничего этого еще нет, но здесь работают монтеры-восьмиклассники, и у них тоже неплохо идет работа. Заодно идет и зубрежка: это Юри Куузик придумал, их бригадир. Выпускные экзамены дело серьезное. Вот монтеры и ходят на стройку с учебниками: один вслух читает, а остальные работают.

Калью Таммепыльда тоже перевели к Юри в бригаду, потому что Калью нахватал двоек. Так что теперь Калью не плотник, а монтер, Юри натаскивает его по математике и ругает: «Горе ты мое!»

Вот и сейчас они заспорили.

— Мы же это недавно проходили! — возмутился Юри. — Неужели ты ничего не помнишь?

— Не проходил я этого, — угрюмо отозвался Калью.

— Ну да, — рассердился Юри, — мы все проходили, а ты только прополз, да и то мимо! Бери книжку, читай! Ясно?

И Калью со вздохом взялся за книжку.

В открытую дверь здания станции заглядывало солнце. Во всем чувствовалась близость весны. Деревья уже украсились готовыми лопнуть почками, и каждая веточка словно разбухла, стала более четко вырисовываться на фоне неба. Пели птицы. И хотя Андресу было не до стихов, но в голову влезла рифма: «сна — весна». Чтобы не забыть ее, Андрес твердил про себя:

Неважно, получатся из этого стихи или нет. Просто слово «весна» пелось где-то в самом Андресе. Ему стало так весело, что он…

Нет, все равно он не стал бы заниматься всякими глупостями. Но он заметил, что Калью уселся рядом с моделью передачи. Силач уткнулся в учебник и застыл в своей любимой позе, склонив голову чуть ли не к коленям. Как тут было удержаться!..

Председатель совета строительства пошарил по карманам: человек он был хозяйственный, и у него всегда водились разные полезные вещи. Вот и сейчас, кроме гайки, гвоздя, катушки и многого другого, в кармане нашлось отличное гусиное перо. Андрес быстро привязал его к веревке и начал осторожно крутить колесо модели.

Веревка побежала вперед и потянула за собой перо. Пробегая мимо Калью, перо скользнуло у богатыря за ухом. Бывший знатный плотник мотнул головой и звонко шлепнул могучей ладонью по собственной шее.

Механизм работал отлично. Андрес невозмутимо крутил колесо влево и вправо, и, когда перо залезало Калью за шиворот, силач воевал с воображаемой мухой взмахивал руками, хлопал себя по загривку…

Айме, стоявшая возле верстака, давилась от смеха, зажимая рот обеими руками. В дверях застыли Волли и Харри, забежавшие сюда просто так, посмотреть. Около щита управления бросили отвертки бригадир Юри Куузик и его помощники. Даже Аугуст Мёльдер оторвался от работы и, оставив подшипники в тисках, уселся на верстак, чтобы набить трубку да посмеяться над Калью.

Экий чудак! Неужели он так и не догадается? Ведь еще и мух-то нет!

Но тут силач запрокинул голову, обвел потолок таким удивленным взглядом, что Айме не выдержала и громко фыркнула. Заподозрив неладное, Калью начал оглядываться. Если бы хоть кто-нибудь стоял рядом, Калью понял бы, в чем дело: знает он эти соломинки! Но механизированным способом его еще никогда не щекотали, а перышко настолько невинно покачивалось на веревке, что на него Калью и внимания не обратил. Бросив книжку, богатырь двумя руками сокрушенно поскреб в затылке.