Эсфирь Цюрупа - У кольца нет конца

— Молодец! — слышал он снизу голос Никиты Кузьмича. — Молодец, тёзка! — И Никита чувствовал, как сильная рука брала его ногу и помогала ей нащупывать следующую перекладину.

Так они спускались по крутой лестнице вниз, и становилось вокруг них всё холоднее, всё темнее, и Никита Кузьмич трижды спрашивал снизу: «Как дела?» — и трижды Никита отвечал: «Хорошо!» — хотя голосок у него стал теперь совсем тоненький и дрожал.

— Прыгай! — скомандовал наконец старший, и Никита зажмурился, отцепил руки и прыгнул вниз.

Здесь совсем не было страшно. Они оказались в круглом, как труба, туннеле. Светила неяркая электрическая лампа в проволочной сетке.

Два Никиты — старший и младший — стояли на мостике с железными перилами, а под мостиком, по дну туннеля, катила мутные воды река и крутились маленькие островки грязной пены.

— Вот она, моя Незнайка! — сказал Никита Кузьмич.

— А зачем она? — спросил Никита. — Всё равно её никто не видит.

Никита Кузьмич удивился его вопросу и как будто даже обиделся. Он снял очки и внимательно поглядел в светлые Никитины глаза.

— Да, — сказал он наконец, — твоя правда: мою речку никто не видит. Незнатная речка, в географиях не обозначена, рыбы в ней не наловишь и корабли по ней не плывут, но…

— Плывут, плывут! — вдруг закричал Никита. Вон, плывёт!

И в самом деле, зарываясь носом в бугорки пены, вертясь в тёмных омутах, плыл по подземной реке кораблик.

— Щепка прорвалась, — сказал Никита Кузьмич.

— Нет-нет! — закричал Никита. — Это мой кораблик, я его сам сделал! Поймайте его!.. Пожалуйста!

— У нас тут, тёзка, нырять не полагается. Пусть плывёт дальше, в Москву-реку…

Но кораблик прибило к мокрой бетонной стенке туннеля, и, пока он покачивался на воде, Никита Кузьмич подцепил его багром и вытащил.

Это была совсем незнакомая щепка. Но Никите так хотелось думать, что именно его кораблик плывёт по подземной реке!

— Мой! — сказал Никита. — Только парус потерял. — И он засунул свой трофей в калошный мешок.

— Всё! Теперь полезем, тёзка, обратно наверх.

— А свёрток с сокровищами? — напомнил Никита.

— И свёрток захватим.

Никита Кузьмич открыл и закрыл какой-то скрипучий железный ящик и вынул свёрток. Он оказался обыкновенным бумажным пакетом, перевязанным простой верёвочкой.

Никите очень захотелось сейчас же посмотреть, какие в нём сокровища. Может, камни-самоцветы? Они всегда хранятся в ржавых сундуках в подземельях.

Но он не стал опять приставать с расспросами. Он только сказал:

— В бумажном — плохо. Может порваться, какая-нибудь одна штука потеряется.

— Не потеряется! Они все в одной цепочке! — Старший Никита взял младшего за бока и поставил на первую перекладину лестницы: — Лезь!

Только Никита собрался лезть, старший опять скомандовал:

— Стоп!

Никита опустил обратно уже поднятую было ногу.

— Несподручно мне со свёртком, — сказал Никита Кузьмич. — Дай я его тебе в мешок пока что засуну. Донесёшь?

— Донесу! — сказал Никита. — Я даже Серёжу Лопатина один раз поднимал, а он во какой — самый первый на зарядке стоит!

Тут Никита поскорей замолчал, потому что опять прихвастнул и побоялся, не получилась бы неприятность, как с Васькой и мышью.

Никита Кузьмич засунул свёрток в Никитин мешок, затянул потуже верёвочку, и они полезли. Вскоре дохнуло им в лица свежим ветром, запахло дождём, где-то возле самых ушей Никиты зашелестели шины по мокрому асфальту. И вдруг глазам стало светло.

— Ой! — сказал Никита и замер от восторга и удивления.

Низкое солнце стлало по площади свои лучи, и из-под колёс машин, у самой земли, вставали маленькие радуги.

— То-то! — ответил Никита Кузьмич. Его голова уже тоже показалась из колодца. — Эти радуги никто на площади не видит, только мы с тобой снизу.

Подошёл милиционер.

— Сынка водил подземное царство показывать? — спросил он Никиту Кузьмича.

— Да, водил сынка, — ответил тот.

Милиционер протянул руку, помог Никите вылезти.

— Видал, парень, какой речкой твой батя заведует, а?

— Ему речка не понравилась, — усмехнулся Никита Кузьмич. — Говорит, не видна никому.

— Объяснить требуется, — сказал милиционер, и глаза у него сразу сделались строгие и неподвижные, как на фотокарточке. — Вот что, малый, без неё, без речки, наша столица чистой не будет. Она всю грязь собирает со дворов и улиц, все талые воды и уносит из города долой. Сделай, парень, конкретный вывод: не всякое дело, важное для народа, — на виду!