Владимир Кобликов - До свидания, эрлюсы

Поведение художников показалось мне странным: слишком сосредоточенно они склонились над своими мисками. Я решил заглянуть в лодку художников, где сидела Булька, и сделал вид, что иду зачерпнуть воды для мытья посуды. Увидел я такое, что и во сне не всегда приснится. Наша милая добродушная ласковая собака стала полосатой, выражение морды, несмотря на радостное помахивание хвоста, — свирепое.

— Что вы натворили с Булькой? — простонал я.

— Ничего особенного, — пожал плечами Борис. — Раскрасили песика под тигра. Согласись, что с тигром легче воевать против пиратов.

Капитан и лоцман «давились» супом.

Какой уж тут обед — все пошли смотреть на Бульку-тигра.

Булька никак не могла понять, почему мы хохочем. Собака растерялась, рассеянно тявкала — словом, вела себя несолидно: она-то ведь не знала, что стала тигром!

Пророчества нашего мудрого лоцмана оправдались: утро было пасмурным, ветер усилился и нагонял на берег большие волны. Больше часа плыли до поворота. Наконец-то дождались хорошего попутного ветра. Паруса сердито надулись, заклокотала вода у бортов. Лодки набирали скорость.

— Ну как идем? — крикнул юнгам Соломко.

— Здорово! — ответил Колька.

— Хорошо! — подтвердил Андрей.

«Стремительная» шла позади нас метров на шестьдесят. Горделиво приподняв нос, она плавно резала волны. Художники легко могли бы обогнать нас, но Филипп не давал ветру всего паруса.

Вдруг «Стремительная» стала быстро приближаться к «Дерзкой». В чем дело?

Впереди по правому берегу стелился дым. В бинокль были прекрасно видны две палатки и большие резиновые лодки. Вероятно, это лагерь, где находится таинственный Эрлюс.

Капитан приказал:

— Идите за нами метрах в десяти. Парус сбросите, когда махну рукой. По команде «право на борт» сделаем резкий поворот. Полный вперед! — азартно выкрикнул Юрий Петрович.

— Полный вперед! — повторил команду Соломко.

На берегу нас заметили и стали следить за нами. Еще бы! На наших парусах нарисованы волны, из которых величаво выплывает солнце, а над солнцем парят альбатросы.

Берег совсем рядом… Вот-вот «Стремительная» ткнется носом в землю… Капитан взмахнул рукой… Паруса упали. Филипп и Соломко развернули лодку, да так четко и слаженно, что пришвартовались к берегу, как говорится, с шиком. Они и сами не ожидали, что так ловко и красиво у них это получится.

Колька и Андрей моментально «бросили швартовы», выскочили на берег и зачалили лодки. Торжественные минуты прибытия нашего флота чуть-чуть не испортил здоровенный боксер. Собака неожиданно выскочила из палатки и бросилась к юнгам. Ребята застыли на месте. Выручила Булька. Она с диким лаем ринулась на противника. Боксер оцепенел от неожиданности. Ему, наверное, никогда не приходилось встречать таких странных и свирепых собратьев. У Булькиного врага дурашливо отвисла челюсть, он никак не мог понять, откуда взялась эта злющая тигрособака! Булька воспользовалась замешательством и вцепилась боксеру в ухо.

Тот взвизгнул и бросился наутек.

С берега на нас продолжали безмолвно смотреть пять, по виду обыкновенных, туристов: двое мужчин, полная женщина, шустроглазая рыжая девочка и мальчишка. Можно без ошибки было определить, что он сын полной женщины: у них были одинаковые пухловатые губы, маленькие носы и, вероятно, одинаковый вес.

Молчание становилось неловким, но никто не решался заговорить первым. В конце концов нашему капитану это надоело, и он решил действовать, как и все настоящие морские капитаны, — в открытую.

— Нет ли среди вас некоего Эрлюса?

Рыжая девочка и мальчишка-толстяк переглянулись. Ответил мужчина (тот, который был помоложе, — высокий и стройный).

— Эрлюсов среди нас нет, а по отдельности Эрик и Люся есть. Вот они перед вами.

— Вы никаких записок по дороге не оставляли?

— Нет, — покачала головою девочка и опустила свои большие красивые глаза. А толстяк стал в позу Наполеона.

— Собственно, почему мы должны отчитываться перед вами?

Бульке толстяк не понравился, и она зарычала на него. Андрей дернул меня за тельняшку и зашептал:

— Это они писали записку.

— Почем ты знаешь?

— Посмотри, — мальчишка указал глазами, куда смотреть, — видишь, банка валяется.