Джилл Томлинсон - Горилла, которая хотела повзрослеть

— Это верно, — соглашался Замби. — Знаешь, Понго, мне так скучно… Мне ведь теперь совсем не с кем бороться.

— Есть с кем, есть! Вот только Плюшку отнесу к маме, а то она устала.

И они от души поборолись. Понго и Замби и впрямь могли теперь бороться по-настоящему только друг с другом, потому что выросли куда больше остальных приятелей.

Однажды, играя в любимую игру «делай, как я», все по очереди переползали через мамин живот. Мама привыкла к таким забавам и совсем не возражала. Замби знал, что он уже слишком тяжёлый, поэтому, когда подошла его очередь, он просто-напросто перепрыгнул через маму. Понго держался сзади — он, как обычно, страховал Плюшку, которой не терпелось поскорее забраться маме на животик.

По другую сторону от мамы нежился на солнце папа. Дети ни за что не стали бы карабкаться на него. Все аккуратно обходили его ноги стороной. Но Плюшке всё было нипочём — с маминого живота она переползла на папино брюхо, круглое и тугое, и принялась скакать на нём, как на батуте. А папа только улыбался.

Но тут Плюшка сделала нечто ужасное. Она подняла кулачок и изо всей силы стукнула папу по большому блестящему носу.

Папа повернул голову набок. Когда гориллы так делают, это значит, что они очень, очень сердиты. На самом деле папа не рассердился — он просто защищал свой нос, но Плюшка перепугалась и бросилась к Понго.

— Папа на меня злится! — всхлипнула она.

Понго обнял сестру. Плюшка разрыдалась:

— Он раньше никогда на меня не злился!

— Не реви, — сказал Понго. — Папа на тебя не сердится, просто ему больно Вот стукни себя легонько по носу, тогда поймёшь.

Плюшка подняла кулачок и с размаху ударила себя по носу.

— Ой, — завопила она, — больно!

— Вот глупое животное, — покачал головой Понго. — Я же сказал «легонько», а ты? Теперь понимаешь, почему папа повернул голову?

— Да, — шмыгнула носом Плюшка.

— Тогда, — сказал Понго, — пойдём к папе, и ты извинишься. Понесёшь ему что-нибудь вкусненькое.

Папа почувствовал, как его дёрнули за руку, и открыл глаза. Перед ним стояла Плюшка с бамбуковым стеблем.

— Папа, прости меня! Я нечаянно. Это тебе.

— Всё в порядке, — ответил папа. — Какой сочный бамбук! Спасибо, Плюшка.

— Ты больше не сердишься? — спросила Плюшка.

— Ну что ты, — сказал папа и обнял дочь. — Беги, мама покормит тебя молоком.

И Плюшка побежала к маме.

Через день-другой Плюшка примчалась к маме с криком:

— Мама, мама, идёт дождь с камешками!

Мама рассмеялась.

— Это град, — объяснила она. — С неба падают кусочки льда.

— Льда? — переспросила Плюшка.

— Лёд — это замёрзшая вода, — стала рассказывать мама. — Он твёрдый и больно бьётся. Папа наверняка сейчас велит нам спрятаться под дерево. Видишь, он уже машет!

Град был сильный. Гориллы не любят мокнуть, поэтому папа быстро увёл семью под деревья. Но всё равно градины больно били Плюшку по голове.

— Иди сюда, — позвала мама, — лезь ко мне под брюшко. Понго и Замби смотрели, как Плюшка сидит на корточках под маминым брюхом.

— Бедняжка, — сказал Понго. — У неё мех ещё не такой густой, как у нас.

— Глянь, что у Лианы на голове! — воскликнул Замби. Человек, как обычно, топтался неподалёку от горилл, а на голове у него была непромокаемая шляпа — зюйдвестка.

— Надо раздобыть такую же штуковину для Плюшки, — решительно заявил Понго. — Да и нам самим не повредит.

Они углубились в лес и стали искать подходящие предметы. Наконец Замби кое-что нашёл. Это был цветок, окружённый розеткой из толстых листьев. Он сорвал его и нахлобучил себе на голову.

— Ой, какой ты красавчик! — хихикнул Понго. — А от града эта штука защищает?

— Ещё как! — сказал Замби.

Понго сорвал такой же цветок и тоже водрузил себе на голову.

— Ты молодец, — похвалил он друга. — Давай сорвём ещё парочку.

Они принесли два цветка-шляпы — для Плюшки и для мамы. Понго поманил к себе Плюшку и напялил на неё шляпу, а мама надела шляпу сама. Вскоре уже все гориллы были в шляпах — Понго и Замби показали, где их искать. Папа покатывался со смеху, глядя на своё семейство в новых нарядах, но и у него самого на голове красовался такой же цветок. Теперь никакой град не страшен!