Иосиф Ликстанов - Первое имя

Удивительный замысел Вадика и его глубокие познания в области Аа произвели на Паню сильное впечатление. Он с уважением взял один из томов энциклопедии, прочитал несколько непонятных слов, заглянул в конец тома и обнаружил, что эта тяжелая книжища содержит восемьсот полустраничек-столбиков. Подумать только, что непоседливый Вадик берется выучить все наизусть!

— А сколько таких столбиков ты будешь учить каждый день? — спросил Паня, смутно почувствовавший что-то неладное.

— «Сколько, сколько»… Буду учить десять очень свободно.

— Не сможешь! Тут такие слова… труднее английских. Восемьсот столбиков и за сто дней не выучишь, потому что повторять пройденное тоже надо и еще уроки для школы готовить… А сколько всех книжек?

— Ну, шестьдесят пять… — Вадик опасливо посмотрел на стопки книг с красными корешками.

— И все толстые… Это сколько же лет ты будешь энциклопедию учить? — Паня наморщил лоб. — Шесть тысяч пятьсот дней без каникул, деленные на триста шестьдесят пять дней в году. Лет двадцать выйдет!.. Давай, давай на твоем знаменитом арифмометре считать, если не веришь.

— Чего ты выдумываешь? Ты же не знаешь, как делаются энциклопедическими людьми, — с тоской проговорил Вадик. — Не знаешь — и матчи… Только Краснов, наверно, не такую большую энциклопедию учил, а Малую советскую энциклопедию. Малую я сразу выучу.

— Малую?.. Нет, ты не крутись! Взялся, так самую большую выучи… через двадцать лет. Вот придумал так придумал! — Считая вопрос исчерпанным, Паня деловито спросил: — Уроки приготовил?

— А… а зачем? — шепнул Вадик, глядя прямо перед собой неподвижными глазам» и быстро, раз за разом глотая слезы.

— Затем, что сегодня Филипп Константинович в девять часов ноль-ноль минут нарочно с Крутого холма домой приедет, чтобы тебя проверить. Он сам мне это сказал… Садись при мне уроки готовить.

Закрыв лицо первым томом энциклопедии. Вадик всхлипнул, а Монька поддержал его жалобным повизгиваньем.

— Пускай… пускай меня проверяет, сколько ему угодно! — сквозь слезы говорил Вадик. — Не буду уроки учить, нарочно не буду… Меня в пионерский караул не взяли, из всех кружков выгонят, как неуспевающего… А папа сегодня… сегодня прогнал меня с Крутого холма за двойку, запретил к нему ходить и назвал… назвал знаешь как?.. Инди… индивидуумом… Да… Раньше называл просто лоботрясом, а теперь… теперь каким-то индивидуумом…

— Заревел! Эх, ты!

— Будто ты не заревел бы, если бы тебя так…

— А что такое инди… индивидуум?..

— Почем я знаю!

— Ты посмотри в энциклопедии.

— Очень мне нужно смотреть… как меня ругают!

В эту минуту многоквартирный дом качнулся, точно земля сдвинулась и немного отъехала в сторону, а в комнате зазвенело и задребезжало все, что могло звенеть и дребезжать.

Вадик открыл мокрое от слез лицо.

— Папа рванул Крутой холм! — шепнул он, и в его глазах засветились нежность и гордость. — Там сначала известняки залегают, твердые, как мрамор… Теперь начнется работа на траншее… — Он громко всхлипнул: — А меня… меня там нет… — И снова уткнулся носом в энциклопедию.

Паня сел на коврике рядом с ним.

— Вадь! Слышишь, Вадька? Чего ты расстраиваешься, не понимаю, — сказал он. — В караул тебя правильно не взяли, и Филипп Константинович тебя правильно с Крутого холма прогнал… Ты сам виноват… Только ты не переживай. Скоро Софья Никитична тебя вызовет двойку исправить, а Федя с тобой завтра помирится и тебе поможет по арифметике, потому что он парень хороший и нечего его глинокопом называть. И в кружке юных зоологов тебя даже оставят, целуйся со своими крошками, пожалуйста… Я все верно говорю, Пань!

Прислушиваясь к его словам, Вадик перестал всхлипывать.

— И Филипп Константинович, ясное дело, позволит тебе на холм прийти, когда ты подтянешься, — продолжал Паня. — У него сейчас работы много на строительстве, и у Ксении Антоновны тоже, а ты двойку домой принес, работать им мешаешь. Это даже бессовестно с твоей стороны, если хочешь знать, я тебе прямо говорю.

Вадик открыл лицо и уставился на своего друга.

— Давай, Вадь, все лучше и лучше учиться, чтобы Филиппу Константиновичу не надо было тебя проверять. Мы с тобой будем такими отличниками-волевиками, что очень просто школу с золотой медалью кончим, — стал мечтать Паня. — Неплохо будет, а?

— Папа на самом деле сегодня приедет меня проверить? — спросил Вадик. — Не врешь, Панька?

— Когда я врал?

— Хорошо! Пускай проверит! Я уроки так приготовлю, что он сразу меня на Крутой холм позовет, увидишь… — Вадик в последний раз всхлипнул. — Он позовет, а я никогда не пойду. Очень нужно, если он ругает родного сына индивидуумом…