Кадзуми Юмото - Друзья

У Томоко смуглая кожа и немного удлиненные глаза. Изящный нос, аккуратный рот с немного выдающейся вперед нижней губой. Томоко обожает спорт. У них дома есть свой собственный теннисный корт. Она говорит, что ее самое любимое занятие — играть с папой в теннис.

Аяко всегда приветливо улыбается. Когда на ее лицо падают солнечные лучи, мягкий пушок на бледно-розовых щеках вспыхивает золотом. Она похожа на фею, родившуюся из персика.

Мне больше нравится Томоко. Ямаште — Аяко. А Кавабэ они обе не нравятся.

Девочки держат в руках ракетки. На голове и у той, и у другой — козырек от солнца, отчего они кажутся взрослее, чем на самом деле. Наверное, собрались к Томоко играть в теннис.

— Кияма-кун! Какие вы молодцы, что дедушке помогаете! — крикнула Томоко.

— А мне мама сказала: «Ты бы тоже пошла со своей подружкой и помогла бы дедушке вместе с ребятами». — Аяко не сводила с меня своих огромных глаз, и хотя Томоко нравилась мне больше, я почувствовал, как заполыхали мои уши.

Только я собрался позвать девочек к нам, как в разговор вступил Кавабэ.

— Извините, дорогуши, но мы уж как-нибудь без вас обойдемся, — сказал он. — Раз сами начали, значит, сами и закончим.

Томоко и Аяко недоверчиво воззрились на Кавабэ, словно прикидывая, можно ли ему доверять, а потом вдруг ойкнули, переглянулись и посмотрели куда-то поверх наших голов. Я обернулся и увидел деда. Он стоял рядом с дверью и держал в руке пластиковый пакет. Мы так увлеклись прополкой, что не заметили, как он вышел из дома. Интересно, давно он уже так стоит?

Девочки тихонько ахали и то и дело на него поглядывали. Будто он не престарелый старикан, а кинозвезда какая-нибудь. А он стоял у двери в серой рубашке с короткими рукавами и в трениках с отвисшими коленками, явно не понимая, что происходит. На вот Томоко и Аяко перестали шушукаться и поприветствовали деда звонким хором:

— Здравствуй-те!

Дед почесал заросший неопрятной щетиной подбородок и, слегка поджав губы, буркнул в ответ:

— Здравствуйте.

Прозвучало совсем не похоже на то «эй вы!», с которым он обычно обращался к нам.

— Нет, вы слышали как он это сказал, а? — Ямашта посмотрел на нас с Кавабэ. — Все-таки хорошо быть девчонкой.

— Может, и хорошо, а может, и не очень.

— Ну, пока, мальчики. Держитесь!

Улыбнувшись нам на прощанье, Томоко и Аяко ушли.

— Смотри-ка, ушли. Хотя он их не отпускал!

— Ага, — поддакнул Ямашта. — А еще говорили, что помогут…

— Они потому ушли, что рожи ваши дурацкие видеть уже не могли больше, — для пущей наглядности Кавабэ высунул язык.

Мы с новыми силами принялись за работу. У нас словно открылось второе дыхание. Мы больше не тратили силы и время на пустую болтовню. Работали сосредоточенно, позабыв обо всем: о маме, о папе, о школе, о летних каникулах, о дополнительных занятиях и о том, что мы ползаем на корточках во дворе у деда. Мы просто методично выдергивали траву, пучок за пучком. Вечером, вернувшись домой, каждый из нас поужинал, принял ванну, сделал уроки на завтра и лег спать. И спал крепко-крепко. Без снов. Без всяких там глупых призраков…

К вечеру следующего дня с прополкой было покончено. На подсохшей земле двора торчали только мы, османтус и столб с натянутой на нем веревкой для сушки белья. Мусора вокруг не было. Травы тоже. На веранде громоздилась гора сухого белья. В последнее время дед затевал стирку чуть ли не каждый день.

— Ну, вот и все! — сказал Ямашта.

— Ага.

— Тут как-то просторнее стало.

— Даже не верится, что это тот же самый двор.

— И правда… — я глубоко вздохнул.

— Вот вам, режьте! — сказал дед, вынося из глубины дома большущий арбуз. На веранде уже были приготовлены доска и ножи для нарезания арбуза. Мы зашли на веранду, сели. Вокруг витал приятный запах свежевыстиранного белья и аромат курившихся благовоний, которыми дед отпугивал мошку и комаров.

Дед постучал по арбузу и сказал:

— Хороший арбуз, зрелый.

Вот интересно, как он понял, что у арбуза внутри? Стучал-то он снаружи…

Как до этого дед по арбузу, Ямашта постучал Кавабэ по голове и хихикнул.

— Ты чего?

— Ау, есть там что-нибудь?

— Ах, ты! — рявкнул Кавабэ и попытался тоже стукнуть Ямашту. Ямашта хохотал, прикрывая голову руками, и кричал: «Раздавишь, раздавишь», потому что Кавабэ навалился на него сверху всем весом.

— Хорош баловаться, — сказал я и тут же получил от Кавабэ по голове.

— Ну все, все. Хватит уже.

— А чего он лезет?!

Ямашта захохотал еще сильнее. Тут уже я не выдержал и треснул его по лбу.