Кадзуми Юмото - Друзья

Весь вечер я просидел рядом с собакой. Она уже не отворачивалась, а, наоборот, все время смотрела на меня своими черными влажными глазами. Я видел в них тоску и тревогу. Да я и сам тревожился непонятно отчего. Знаете, такое чувство, будто сейчас вот-вот произойдет что-то очень важное, но произойдет уже как бы не с тобой. В какой-то момент я не выдержал и побежал к маме, забрался к ней в кровать, расплакался и долго не мог успокоиться.

На следующее утро, когда я проснулся, собака уже умерла и лежала в закрытой картонной коробке. Папа сказал, чтобы я туда не заглядывал. Интересно, почему я сразу его послушался? Почему не попросил посмотреть? Так ее и похоронили, нашу собаку, прямо в этой коробке. И каждый раз, когда я вспоминаю ее предсмертный взгляд, меня охватывает чувство неуверенности, потерянности, как будто я что-то проглядел, не заметил, упустил.

Днем, после уроков, мы сидели и молча ели булочки на скамейке на автобусной остановке. Эта была та самая скамейка, на которой Ямашта в первый раз рассказал нам о похоронах своей бабушки.

— Слушайте, давайте в бассейн сходим, — Ямашта не мог больше молчать.

— Отличная идея! — обрадовался я. — Надо сходить.

Кавабэ запихнул несчастную булочку себе в рот почти целиком и теперь никак не мог ее прожевать. Наконец он с ней справился и, проглотив последнюю порцию, буркнул:

— Я не пойду.

— А можно мы больше не будем за ним следить? — жалобно спросил Ямашта. — Мне кажется, уже хватит. И к тому же что-то непохоже, что дед этот прямо сейчас возьмет и умрет.

Кавабэ слушал, хмуро уставившись себе под ноги. Мы с Ямаштой переглянулись.

Я немного встревожился, потому что вдруг вспомнил про яд, о котором говорил Кавабэ, когда Пончик притащил для деда тарелочку с рыбой.

Засунув в рот вторую булочку, Кавабэ решительно поднялся с места. Ну что ж, делать нечего. Значит, придется идти вместе с ним. И мне, и Ямаште было ясно как дважды два, что одного его отпускать нельзя.

Дни стояли жаркие, но окно на веранде у деда оставалось наглухо закрытым. Однажды дед было приоткрыл его, но, высунув наружу свою лысую голову и увидев нас, тут же быстро закрыл раму. В другой раз, открыв окно, он выплеснул в нашу сторону ведро воды. Не долетев до нас, вода с шумом плюхнулась на забор.

— Увы, увы, — с довольным видом прокомментировал Кавабэ.

Мы продолжали следить за дедом, когда он ходил за покупками. Но это уже не было настоящей слежкой. Кавабэ шел в‘некотором отдалении, уставившись деду в спину и даже не думая прятаться. Иногда дед оборачивался. Тогда мы просто останавливались и ждали, когда он пойдет дальше.

— Тише-едешь-дальше-будешь-стоп! — скороговоркой выпалил Ямашта, но Кавабэ ничего на это не ответил и даже не улыбнулся.

Интересно — в последнее время дед стал гораздо лучше питаться. За покупками ходит каждый день. И не только в круглосуточный магазин, но и к зеленщику за овощами стал захаживать, и в рыбную лавку — за сашими.

— Говорю вам, ему тогда сашими понравилось! — сказал Ямашта, когда дед вышел из рыбной лавки. — Вот и покупал бы у моего папы, раз все равно покупает.

Кавабэ цокнул языком.

— Надо было все-таки тогда яда ему подсыпать. Вредный старикан!

Однажды в сумерках на торговой улице мы потеряли нашего деда из виду. Договорились разойтись в разные стороны и поискать. Через некоторое время, пробираясь сквозь толкучку, я наткнулся на Кавабэ.

— Ну что, нашел?

— Не-е, — Кавабэ помотал головой. Мы пошли рядом.

— Ну, все равно рано или поздно он вернется домой. Может, пойдем к нему и подождем его там?

Кавабэ не ответил. Было душно и жарко. Вот-вот совсем стемнеет. Дед и правда наверняка скоро пойдет домой. «А зонта у него, вроде, нет…» — отчего-то подумал я.

— Мой папа… это… — вдруг сказал Кавабэ.

— Что?

— Он не умер.

Я посмотрел на Кавабэ. Он шел, глядя прямо перед собой, не обращая никакого внимания на людей, которые шли по улице.

— У него другой ребенок. А у ребенка — мама. Другая мама, не моя. — Произнеся эти слова, Кавабэ пробормотал едва слышно: «Умри!» Я так и не понял, к кому он обращался, — то ли к тетеньке, которая покупала в кулинарной лавке готовые котлеты, то ли к запропастившемуся куда-то деду, то ли к своему отцу, то ли к его ребенку, то ли к маме этого другого ребенка…

— Извини, что я врал вам все время.

— Да ладно. — Я не ожидал, что он будет извиняться.

— Кияма! — Ямашта изо всех сил махал нам рукой. — Сюда, сюда!

Дед отыскался около почты. Он стоял в одиночестве рядом с почтовым ящиком и оглядывался по сторонам.