Геннадий Блинов - Пятые приходят на помощь

— Футболом интересуетесь? Я вот за киевское «Динамо» болею…

Павлик засопел. Как раз подошла очередь словоохотливого клиента, и он ушел в кресло мастера. Приближались решающие минуты. Газетные строчки прыгали перед глазами, будто играли в кошки-мышки.

— Следующий! — объявил парикмахер.

Павлик поднялся. Ноги еле держали его. В зале стояло несколько кресел. Мастера стали принюхиваться.

— Бензином пахнуло, — определил один.

— Куда там — пахнуло. Воняет, как из бензоцистерны, — поправил другой.

А все вместе с подозрением взглянули на вошедшего. Павлик подошел к указанному креслу и пролепетал:

— Мне бороду… На пятьдесят две копейки…

— Значит, с одеколончиком. Подправим…

Мастер начал разглядывать странного клиента.

— Что вам здесь надо? — настороженно спросил он. — Не изволите ли, дорогой клиент, выйти из зала и объясниться?

И парикмахер постучал бритвами.

— Дяденька, — взмолился Павлик. — Ну что же мне делать? Сбрейте эту овечью шерсть, дяденька.

И Павлик торопливо принялся рассказывать о своих приключениях.

Около него собрались все мастера, к словам Звягинцева прислушивались клиенты.

— Иисуса Христа, значит, играл. И пострадал из-за него, — сказал мастер и положил на место бритвы.

— Христос, он такой, — вмешался в разговор словоохотливый клиент. — От Христоса — все беды, можно сказать. Вот когда мы с дедом свинью палили…

Но клиента никто не слушал. Мастера обсуждали, каким путем без особой боли удалить с пострадавшего актера козью шерсть и клеенку.

В первую очередь остригли набензиненную бороденку и, как особо огнеопасное вещество, завернули в газетку и велели уборщице надежно запрятать, чтобы, не дай бог, на нее не попала искра или, еще хуже, горячая спичка. На бакенбарды вылили полфлакона «Шипра» и попытались отпарить овечью шерсть и клеенку. Но это ничего не дало. Медицинский клей не боялся горячей воды и пара.

— Может, какими химикатами попытаться? — робко высказался один из парикмахеров. — Надо позвонить в химчистку.

Звягинцев слезно попросил:

— Не надо. Я там уже был…

Клеенку стали осторожно выстригать. Павлик смотрел в зеркало и не узнавал себя. Скоро вместо мальчишки с роскошным русым чубом он увидел толстогубого стриженого паренька.

С бакенбардами оказалось сложнее. Овечью шерсть сбрить было невозможно. Ее прихватило тонкой и тягучей пленкой.

— Отдирай, — посоветовали мастера, направляясь к своим рабочим местам. И Павликов парикмахер принялся за необычное бритье.

Мастер небольшими клочками обрывал эту пленку, и Павлику хотелось выть от боли, но он ухватился руками за кресло и, сжав губы, терпел.

— Мученик, — сочувствовал мастер. — Из-за религии страдаешь.

Лицо и голова Звягинцева были смазаны зеленкой и походили на маскировочную сеть. Пятьдесят две копейки он зажал в кулаке — мастер не взял денег.

— Приходи, страдалец, — приглашал он, провожая клиента. — Уж этот фокусник Христос, будь он неладный…

На следующий день Аленка во время уроков ждала чуда. Какое оно должно быть, это чудо, девочка не представляла, но ей казалось, что для мальчишек и для Гали Павловой участие в фильме не пройдет бесследно. Бог терпелив, но всему есть предел. Артисты представили всевышнего бородатым дурачком. Он, конечно, об этом знает, потому что бог — вездесущ. И он непременно накажет безбожников.

Но бог словно все еще не проснулся или занимался другими более важными делами. С мальчишками ничего не происходило. На переменах к своей звездочке прибегал Ромка и что-то шептал Витамину. Потом тот важно сообщил:

— Милиция, наверное, будет учить нас приемам самбо. Ромка решил договариваться. Девчонки тоже могут учиться. Придешь, Аленка?

Та покачала головой:

— Мне это ни к чему…

Из школы она шла и удивлялась: простил бог мальчишек. И Галю Павлову простил. Может, он совсем и не злой, если умеет прощать? Или, может, в самом деле бога нет, подумала Аленка и ужаснулась этой мысли. Пресвитер Руденко говорил, что бог терпелив и кроток. А пресвитер зря не скажет. Он — божий посланник на земле. Наверное, бог чего-то выжидает, присматривается.

Пятнистый от зеленки, Звягинцев на следующий день объяснял ребятам, что врачи нашли у него на лице и на голове какие-то сухие лишаи и их пришлось смазать. Пять апостолов, змий-искуситель и кинооператор Ежик только переглянулись между собой и незаметно пожали плечами.