Вупи Голдберг - Трагедия с туфлями

Мы молча смотрим на рваные клочья ткани у нее в руках. В голове у меня пустота. Краешком сознания я понимаю, что нахожусь в шоке — это такое состояние, с помощью которого наше тело справляется с тяжелыми ситуациями. Например, если человеку отрежут палец, поначалу боли может и не быть, потому что тело как бы отключается.

Но потом оно снова начинает работать — увы, именно это со мной и происходит. Я оседаю на пол. Сердце стучит так громко, что я слышу шум крови в ушах. Что скажет мисс Деббэ?

Я почти забыла о Тиффани и вспоминаю о ней лишь услышав позади ее испуганный голос.

— Ты ведь не скажешь моей маме? Пожалуйста, не говори!

Я оборачиваюсь. Прежде я никогда не видела Тиффани испуганной, но сейчас она явно чего-то боится.

— Не знаю… я… — отвечаю я. Что делать? У меня скоплено двести сорок семь долларов и пятьдесят шесть центов на обучение в колледже — может быть, хватит, чтобы сбежать подальше, куда-нибудь в Марокко или в Узбекистан.

— Пожалуйста, не рассказывай ей! — умоляет Тиффани. — Она сказала, что если Помпончик еще хоть раз пожует чью-нибудь обувь, она отдаст его в приют! А уж если она узнает, что он сжевал такие туфли…

По ее щеке ползет слеза.

Я опять застываю на месте — во второй раз за последнюю минуту. Никогда не видела, чтобы Тиффани вела себя по-человечески. Я-то думала, она всегда получает то, что хочет.

— Ну, пожалуйста, не говори никому! — повторяет Тиффани. — Я подарю тебе свой айпод. И мою любимую видеоигру. Мне так жаль твои туфли!

Я смотрю на нее и понимаю, что завязла слишком глубоко и лгать дальше не имеет смысла.

— Это не мои туфли, — говорю я поникшим голосом.

Тиффани озадачена.

— Ну да, это туфли мисс Камиллы Фримен, но сейчас-то они твои, так ведь?

Я качаю головой.

— Они принадлежат моей преподавательнице балета. Я стянула их из ее кабинета сегодня днем. И собиралась потом вернуть. Но теперь…

Я ложусь на пол и закрываю глаза рукой. Мне стыдно перед Леонардо, который наблюдает за происходящим со стены. Уж он-то наверняка никогда не крал туфли у собственной преподавательницы.

Подбегает Помпончик и обнюхивает мою голову. Я открываю один глаз и смотрю на него. Глупый пес, думаю я, это ты во всем виноват!

Но в глубине души я понимаю, что виноват не пес. Я ведь знала, что он жует обувь, но не убрала туфли подальше. И кто тут, выходит, глупый?

Помпончик потихоньку придвигается ближе и начинает лизать мне лицо маленьким ласковым язычком.

Глаза у меня наливаются слезами. Я смаргиваю слезы и сажусь.

— Я ничего не скажу твоей маме, — говорю я. — Отдать собаку в приют — страшно даже подумать.

Тиффани бросается на меня с объятиями. Я так удивлена, что не могу ответить ей тем же.

— Спасибо, спасибо! — говорит она. — Я твоей маме тоже ничего не скажу. Про… ну, ты понимаешь.

Она кивает в сторону туфель, которые лежат на кровати грудой рваных лоскутов.

Я беру в руки то, что некогда было левой туфелькой, и рассматриваю со всех сторон. Расскажет Тиффани маме про туфли, не расскажет — не важно. Все равно правда выйдет на свет. И что тогда будет со мной?

До вечера следующего дня мы с Тиффани не выходим из комнаты. Мы не хотим попадаться маме на глаза, которая, как все мамы, непременно догадывается, если ты сделаешь что-нибудь плохое. Наверное, у мам есть для этого специальный орган, только в книгах по анатомии его почему-то не рисуют.

Мама ловит меня, когда я выбираюсь на кухню за соком. Я напрягаюсь. Но мама говорит только:

— Я смотрю, вы стали лучше ладить, да?

— Ага, — говорю я и пытаюсь улыбнуться, но чувство такое, будто у меня на лице грязевая маска, как у женщин из телешоу. Щеки словно застыли.

— Я очень рада, — говорит мама, целуя меня в макушку.

Интересно, а за кражу туфель ребенка могут посадить в тюрьму? Если да, то каюк моим большим планам.

Я возвращаюсь в комнату, и тут звонит телефон. Трубку берет мама. Мы с Тиффани слышим, как она говорит:

— Минутку, сейчас я ее позову.

Тиффани засовывает изуродованные туфли под кровать за миг до того, как к нам заглядывает мама.

— Солнышко, это Террела, — говорит она, протягивая мне трубку.

— Спасибо, — говорю я. — Алло.

Я стараюсь, чтобы голос звучал нормально, но он все равно какой-то визгливый.

— Привет, — говорит Террела. — Ты уже показала Тиффани туфли?