Лев Кассиль - Ранний восход

На бумажке, извлеченной из снежка, на оборотной стороне вернувшейся записки, Коля прочел:

«Мы согласны. Выходите на середину. И мы тоже. Кира, Надя».

Так, не спасовав друг перед другом, не унизив своего достоинства и в то же время выказав взаимно должное уважение, наши хоккеисты и «зеленые» девочки сошлись точно посередине пустыря, где и состоялось знакомство.

И всем было очень хорошо и весело в этот ясный, хваченный морозцем, полный алмазного блеска денек. Играли в снежки уже без записок, строили снежную крепость, катались на санках с горки. Причем Коле вышло кататься вместе с Кирой, и он увидел, что у нее на щеке возле уха маленькая родинка, которой нет у сестры. Впрочем, Коля теперь и так сразу даже издали отличил бы Киру от Нади. Он даже удивился, как это раньше девочки казались ему так схожими между собой. Они были, оказывается, совсем разными. Надя была покрепче и более смелая. А Кира казалась очень застенчивой, краснела так же, как сам Коля, и глаза у нее были внимательные, тихие, не такие, как у быстроглазой хохотушки-сестры.

Горка была не очень большая, но у Коли замирало сердце, когда он, ловко управляя санками, скользил вниз, придерживая за локоть сидящую впереди Киру, почти прижимаясь разгоряченной щекой к зеленой шапочке, из-под которой ветер выбивал каштановые кудряшки, щекотавшие Колин нос. Ах, как хорошо было! Даже когда санки перевернулись, на них наехали другие, все спуталось и полетело кувырком в снег, забивавшийся в глаза, в ноздри, за воротник… Сколько тут было хохота, возни, визга! Впрочем, визжала больше Надюша. Кира лишь вскрикивала слегка и смеялась, закинув голову и тряся колечками волос, с которых сыпался снег.

А потом все, запыхавшиеся, разгоряченные, красные, отправились провожать «зеленых» девочек домой и условились встретиться завтра здесь же. Коля лишь попросил собраться немножечко позднее, так как у него были занятия в студии. Он не сказал, где у него занятия, но выдал Женьча.

— Он ведь у нас художник, без пяти минут Репин, — сказал Женьча.

— Репкин-Морковкин, — сострил Викторин.

Все рассмеялись. А Коля нахмурился и был рад, что в темноте не видно, как он покраснел. Он не обиделся на шутку, но ему просто было неприятно, что сразу заговорили о его самом заветном, очень для него важном, может быть, самом главном теперь в его жизни. Не любил он, когда об этом много болтали, и сам никогда первый не заговаривал о своих занятиях в студии.

Когда шли обратно, проводив девочек, Женьча спросил:

— Ну как? По-моему, с такими дружить стоит. Тебе, Коля, какая больше?..

— Ну, я как-то, правда, не думал еще. По-моему, обе славные, веселые.

— Нет, я считаю, эта, которая поздоровше. В ней как-то живости больше. Надя, в общем. А уж та больно тихая какая-то. Верно?

— Не знаю, — сказал Коля.

— А по-моему, в обеих ничего интересного нет, — изрек Викторин. — Вот когда я был в эвакуации, у нас там в нашей квартире жила одна балерина. Так вот у нее дочка была…

— Ну ладно, — прервал его Коля, — завтра кому-нибудь доскажешь! Я пошел. Мне заниматься нужно. У меня еще не все уроки сделаны.

— Будь здоров, не кашляй, Морковкин-Репкин! — закричал Викторин. — Беги, а то папочка с мамочкой заругают. Художник! Ты картина, я портрет, ты скотина, а я нет!..

Коля ничего не ответил, скрылся в темноте. Но скоро он услышал за собой быстрые шаги и тут же почувствовал, как кто-то взял его за плечо. Коля оглянулся. Это был Женьча.

— Брось ты, Коля, на него серчать. Он парень ничего, только на язык дурной, — сказал Женьча. — Мы его, если не хочешь, завтра и на пустырь не возьмем. А то еще сморозит чего-нибудь, так уши зачахнут.

— Да ну его! Привадился! Как ты только можешь с ним?.. Грязь он, — проговорил Коля. (А Женьча знал, что это в устах приятеля самое обидное слово.) — И ребята, с которыми он таскается, — это такие все лбы! — добавил Коля.

— А до чего они обе друг на дружку похожи, верно? — продолжал свое Женьча. — Я даже сперва обознался. Мне с горки надо с Надей ехать, а я Киру на санки сажаю! Ну одна в одну!

— Нет… — сказал Коля. — Нет, — повторил он раздумчиво, — ты ошибаешься, Женя. Они разные и даже не очень схожие. Только надо внимательнее посмотреть.

А «зеленые» девочки, прибежав домой, сбросив с себя взмокшие шапочки, отряхнув снег с шубок, кинулись к матери.

— Ой, мамочка, мы с каким мальчиком познакомились… — спешила поделиться Кира.

— Даже с тремя сразу, — перебила Надя.

— У него такие глаза, знаешь, серьезные, совсем почти синие, только немножко голубые.