Карл Хайасен - У-гу!

Лонна и ее падчерица стояли, буравя друг друга взглядами, словно собирались сцепиться. Положение спас Гаррет: он издал такой феноменальный пук, что Лонна в страхе отшатнулась.

— Смотри, смотри! — Рой подтолкнул Беатрису локтем.

Над их головами храбро описывала крути маленькая серая птица. Рой с Беатрисой восхищенно следили за тем, как она спускается все ниже и пикирует в центр круга — к норе.

Люди вставали на цыпочки, пытались рассмотреть, куда она приземлилась. Пение смолкло.

Рыбохват с трудом сдерживал смех. Отважная птица уселась прямо ему на макушку.

— Не бойся, — шепнул мальчик сове. — Теперь тебя никто не обидит.

Наполеон?

— Наполеон Бриджер, — прочел Рой вслух.

— Довольно экстравагантное имя, — заметила мама.

Пока он завтракал, миссис Эберхард аккуратно вырезала статьи и фотографии из утренней газеты.

На первой полосе красовалась фотография: Рой, Беатриса и «бабушка Паула» стоят взявшись за руки, а сзади из земли торчит голова Рыбохвата, похожая на упавший с пальмы кокосовый орех, только с белым хохолком.

Текст под фотографией раскрывал настоящие имена «бабушки Паулы» («актриса и бывшая королева красоты Кимберли Лу Диксон») и сводного брата Беатрисы («Наполеон Бриджер Липс»).

— Так он вернулся домой? — спросила мама.

— Вряд ли он считает это своим домом, — ответил Рой. — Но, в общем, он сейчас у матери и отчима.

После стычки с Беатрисой Лонна Липс устроила публичный приступ материнского горя, требуя немедленного воссоединения с сыном. Полицейские из самых лучших побуждений провели ее к Рыбохвату, спугнув сову с его головы.

— Мой храбрец! Мой маленький бесстрашный герой! — завывала Лонна перед телекамерами, пока Рыбохват выбирался из норы. Рой с Беатрисой в бессильном отвращении смотрели на то, как она душит сына в театральных объятиях.

Миссис Эберхард выстригла из газеты фотографию, на которой Лонна позировала перед камерой вместе с сыном. Рыбохвату явно было не по себе.

— Может, у них все наладится, — оптимистически сказала мама.

— Нет, мам. Она просто хотела попасть в телевизор. — Рой пошел за ранцем. — Мне пора.

— Папа хотел с тобой поговорить, прежде чем ты пойдешь в школу.

Накануне мистер Эберхард допоздна задержался на работе, а когда он вернулся домой, Рой уже давно спал.

— Он сердится на меня? — осторожно спросил Рой.

— Не думаю. С чего бы ему на тебя сердиться?

— За вчерашнее. — Рой ткнул пальцем в изрезанную ножницами газету. — За то, что мы там устроили с Беатрисой.

— Но ты же не нарушил никаких законов и не сделал никому ничего плохого. Ты просто высказал то, во что верил. Твой отец с уважением относится к таким поступкам.

Рой понимал, что «с уважением» и «с одобрением» — не всегда одно и то же. Вообще-то ему казалось, что папа тоже беспокоится о совах, но вслух папа никогда об этом не говорил.

— Мам, как ты думаешь, «Бабушка Паула» все равно захочет строить там свою блинную?

— Не знаю, Рой. Когда одна журналистка спросила об этом мистера Чуддинга, он на нее набросился. Видно, совсем потерял голову.

— Да ты что! Набросился на журналистку?

— Ну да. И стал душить.

— Не может быть! — не поверил Рой. Они с Беатрисой ушли до начала импровизированной пресс-конференции.

— Вот, почитай, — миссис Эберхард передала ему очередную газетную вырезку.

Удивительно, сколько внимания уделила газета их вчерашней демонстрации в защиту сов. Наверное, в Кокосовом Заливе это была самая крупная сенсация со времен прошлого урагана.

— Журналисты сегодня трезвонят с шести утра, — сказала мама. — Папа даже велел мне снять трубку, чтобы телефон не мешал спать.

— Прости, пожалуйста, мам.

— Что за глупости! Зато я заполнила целый альбом вырезками из газеты. Теперь тебе будет что показать детям и внукам.

Я бы лучше показал им этих сов, подумал Рой. Если совы доживут до моих внуков.

— Рой, открой дверь! — крикнул папа из своего кабинета. — Кто-то пришел!

На крыльце стояла худенькая девушка с короткими темными волосами. В руках она держала блокнот и ручку.

— Привет. Я из городской газеты, — объявила она.

— Спасибо, но мы и так ее выписываем.

— Я не продаю газеты, — рассмеялась девушка. — Я их пишу. Келли Колфакс, — представилась она, протягивая руку.

На шее у нее виднелись синие отметины — вроде тех, что недавно были у него самого от пальцев Даны Матерсона. Наверное, это она рискнула спросить у Чака Чуддинга, собирается ли «Бабушка Паула» строить блинную на совиных норах.