Карл Хайасен - У-гу!

Ну вот, опять!

Когда Делинко нашарил в траве свой фонарик, тот сперва не зажигался — пришлось его потрясти. Наконец лампочка засветилась тусклым светом.

Точно. Опять угодил в совиную дыру.

Делинко поднялся и отряхнул брюки.

— Хорошо хоть, Дикобраз не видел, — пробормотал он.

— Хе, — усмехнулся вдруг кто-то рядом.

Правой рукой Делинко схватился за пистолет, а левой попытался навести фонарик на невидимого нарушителя.

— Не двигаться! — рявкнул он.

— Хе. Хе!

Желтый луч метался туда-сюда, никого не находя. Тихий сипловатый голос шел будто ниоткуда.

Патрульный Делинко осторожно шагнул вперед и направил фонарик в нору рядом с холмиком, о который он споткнулся. Из темноты на него смотрела пара любопытных янтарных глаз.

— Хе!

Патрульный убрал руку с пистолета и наклонился:

— Ну, привет.

— Хе! Хе! Хе!

Это был совсем маленький совенок — сантиметров пятнадцать, не больше. А красавец — Делинко никогда таких не видел!

— Хе! — повторил совенок.

— Хе-хе, — ответил полицейский ему в тон, но получилось не очень похоже: голос низковат. — Ждешь, когда мама-папа вернутся с ужином, верно?

Янтарные глаза моргнули. Желтый клювик выжидающе открылся и снова закрылся. Маленькая круглая головка поворачивалась вправо-влево, влево-вправо.

Полицейский рассмеялся: совенок ему очень понравился! Убавив яркость фонарика, Делинко сказал:

— Ладно, малыш, не бойся. Я ничего тебе не сделаю.

Над головой взволнованно зашелестели крылья: кшшш! кш-ш-ш! Полицейский задрал голову и на фоне звездного неба увидел два крылатых силуэта — родители беспокойно кружили над своим птенцом.

Делинко выключил фонарик и попятился от норы, надеясь, что взрослые совы не слишком его испугались и не бросят гнездо. На фоне серо-голубого неба было видно, как они, кружась, спускаются все ниже. Делинко постарался ретироваться побыстрее.

Совы приземлились и скрылись под землей, как два пернатых привидения, а патрульный Делинко все продолжал пятиться, шаг за шагом… пока не стукнулся обо что-то большое, холодное и твердое, — от неожиданности у него аж дыхание перехватило. Разворачиваясь, он включил фонарик.

Это был бульдозер.

Потирая ушибленное плечо, Делинко сердито уставился на стальную махину. Пропажу сиденья он не заметил, а если бы и заметил — сейчас ему было не до сидений.

Переводя взгляд с громады бульдозера на совиную нору и снова на бульдозер, Делинко думал совсем о другом.

До этой минуты полицейский Дэвид Делинко больше беспокоился о том, как бы история с «Бабушкой Паулой» не повредила его карьере.

Но теперь он вдруг представил, что будет с маленькими совами, если он достойно справится со своей задачей. И от этой мысли ему стало очень грустно.

Вчера папа до позднего вечера был на работе, и Рой не смог обсудить с ним то, что он узнал про сов в интернете. И заодно рассказать, что бабушки-Паулины разрешения на строительство куда-то исчезли. Это было подозрительно. Интересно, что скажет папа?

Когда Рой спустился к завтраку, папа сидел за столом и читал газету. Рой кинул на нее беглый взгляд — и лишился дара речи: с последней страницы ему доброжелательно улыбалась сама бабушка Паула!

А под портретом бабушки красовалось броское рекламное объявление:

Рой уронил ложку в тарелку, разбрызгав по столу фруктовые хлопья с молоком.

— Что случилось? — забеспокоилась мама.

— Ничего, мам.

Но миссис Эберхард уже заметила объявление.

— Я понимаю, Рой. Тебе жалко этих беззащитных птичек.

Мистер Эберхард перевернул газету и тоже прочел объявление.

— Быстро же они продвигают свое строительство, — нахмурившись, сказал он.

Рой поднялся из-за стола.

— Я пойду. Боюсь опоздать на автобус.

— Рано же еще, — сказала мама. — Сядь, доешь.

Рой молча покачал головой и надел ранец.

— Пока, мам. Пока, пап.

— Рой, погоди. Ничего не забыл?

— Да нет, пап.

Папа сложил газету и протянул ее Рою:

— У тебя ведь сегодня «события дня»?