Николай Чебаевский: Клад-озеро

— Нарочно обморозил валенки, а теперь отлынивает! — ворчал он.

— Как же, нарочно! Хорошо тебе, если пимы у тебя новые, гладкие. А у меня вон какие мохнатые, растрепанные — к ним каждая снежинка липнет…

Тут уж возразить было нечего. Да и надоело спорить, так же как и бесполезно ходить по старикам. В конце концов мальчишки махнули на всякие розыски рукой и принялись «пулять» друг в друга снежками…

Повезло опять Ванюшке. Он не стал ходить подряд по всем домам. Спросил сначала у матери: не знает ли она какую-нибудь старушку, которая раньше работала у купца на выделке кожи.

— Зачем тебе понадобилась такая старушка? Председатель велел расспросить о старине? Что ж, это не мешает вам знать, как прежде жилы из людей тянули… Ступай тогда к бабке Марфе. У ней и до сих пор, сказывают, руки болят от купеческих кож. Ревматизмом, наверно, свело…

Бабка Марфа на вопрос Ванюшки ответила сердито:

— Не работала бы на Кислом озере, так и не маялась бы теперь так! — и показала мальчику скрюченные пальцы с опухшими суставами. Потом добавила горестно: — только все равно податься было некуда…

Ванюшка терпеливо выслушал жалобы бабки, искренне пожалел ее и только тогда спросил о трубе.

— Труба, спрашиваешь, есть ли под водой? — бабка сморщила и без того морщинистый лоб. — Как же, помнится, была труба. Через нее воду из озера спускали, когда она шибко закисала. Озеро-то на две части было разделено. Выше плотинки вода почище стояла, а ближе к реке кожи полоскали, туда же известку и квасцы из чанов сливали. Когда вода протухнет совсем, ее и спустят по трубе.

— А куда та труба вела? — так и подался весь вперед Ванюшка.

— Вот уж этого, дружок, не знаю. Помню, мужики с купцом все ругались, доказывали, что его вонючая вода прямо в речку течет, что от нее, мол, рыба и там дохнет. А купец твердил свое: «Не в речку, дескать, а в землю уходит труба. И нет из нее никакого выхода…»

— А разве народ не видал, как делали эту трубу? — поинтересовался Ванюшка.

— Э-э, голубок, ту трубу построили, говорили нам старики, еще золотоискатели.

— Кто? — переспросил Ванюшка.

— Старатели, говорю. Давно когда-то они золото по Скопанцу рыли. Отчего, думаешь, Скопанцем-то берег зовут? Оттого, что копали тут его старатели. И под Скопанцем копали, и дальше по логу. Недаром тот лог Золотым корытом звали…

— Это распадок рядом со Скопанцем? — даже подскочил на месте Ванюшка.

— Он самый, какой еще боле. Так через тот лог, сказывали, и была проведена труба с водой из озера. Только не трубой ее раньше звали, а сплотками. Сплочена она, взакрой сделана одна плаха с другой…

— А для чего ее старатели делали? Для чего им нужна была вода?

— Золото, внучек, золото мыли. Сама я не видела, но слыхала: золото водой от земли отмывают. Льется вода, землю уносит, а золото в корыте остается. Оттого, знать, лог Золотым корытом и прозвали, что золото там мыли…

— А почему же теперь не моют? — загорелся Ванюшка. Ему уже грезилось, что Скопанец весь золотой, оттого и желтый.

— Ох, и настырный же ты, внучек! Все: отчего да почему? — мелко засмеялась бабка Марфа. — Не знаю я, а врать не буду. Кончилось, наверно, все золото, вот и не копают и не моют…

— Кончилось? — уныло переспросил Ванюшка. Потом снова оживился. — Ладно, бабушка, нам золото пока не нужно. Нам учитель и председатель велели только узнать: верно ли, что под землей труба идет…

— Тоже, дружок, не знаю, а врать не хочу. Раньше, сказывали, была, а теперь, поди, давно сгнила…

— Нет, бабушка, не сгнила! Сергей Петрович, учитель наш, говорит, что она лиственничная, а лиственница долго в воде сохраняется, — сказал Ванюшка.

— Вы, стало быть, ее видели? — заинтересовалась бабка.

— Видели, видели, бабушка Марфа! Один конец ее торчит в озере… Только мы не знали, куда ведет другой. А теперь точно знаем. Спасибо вам пионерское!

— Ну-ну, на здоровье, голубок! — ласково погладила Ванюшку по голове скрюченной рукой бабка Марфа.

Как на крыльях летел Ванюшка к Сергею Петровичу. Но не успел он добежать до его дома, как навстречу ему попалась такая же запыхавшаяся Зиночка.

— Ты куда? — приостановился Ванюшка.

— К папке бегу сказать…

Зина оглянулась по сторонам — нет ли вблизи кого-нибудь — и понизила голос до полушепота:

— Харламыч-то… собаку рыбой кормит!

— Какой рыбой? — не понял Ванюшка.

— Такой, какую мы под Скопанцем и в Кислом озере находили.

— Правда?

— Сама видела сейчас — полную миску собаке выставил!