Владислав Крапивин - Семь фунтов брамсельного ветра

— Да, — согласился со мной Стаканчик. — И потом еще какой-нибудь помощник ППЦ сообщит по каналу «Регион», что нас подготовили специально. Те, кто против укрепления стержня власти. Болтают ведь уже, что тем, кто был в пикете, заплатили по пятьдесят рублей…

— Тогда можно по-другому, — опять заговорил Лоська и рукавом свитера вытер с губ остатки варенья. — Проберемся вечером, повесим над сценой большущий плакат, а сами — домой. Он придет — пусть читает и радуется.

Пашка сказал, что это более здравая мысль. Но беда в том, что ППЦ плаката просто не увидит. Всякие проверяльщики, которые до заседания будут смотреть, нет ли под сценой взрывчатки и других подарочков, плакат сдерут и генералу не покажут.

— А если не плакат… — вдруг подал голосок Томчик. До этого он сидел и помалкивал, поглядывая на говоривших задумчивыми своими очами. И вертел тонкой шеей. — Надо такое, чтобы содрать было нельзя.

— Что? — качнулся к нему Лоська

— Есть такие баллончики с краской. Ими на заборах рисуют всякие картины и надписи…

— А! Граффити! — помог ему Стаканчик.

— Да… А в зале напротив сцены гладкая стена… Краску со стены скоро не отскребешь…

— Ребенок, ты гений! — возликовала Люка.

— Только хорошо бы узнать поточнее, когда это самое собрание, — заметил Пашка.

Мы узнали. Губернские «Новости» сообщили, что встреча ППЦ с представителями города и области предварительно назначена на двадцать третье ноября. Конечно, «предварительно», однако ждать дальше было рискованно — вдруг прозеваем момент!

Едва ли кто-то из нас верил, что слова на стене (пусть даже самые громадные и хлесткие!) повлияют на генерала. Разве что наивный Томчик думал так всерьез. Мы чувствовали другое: стоять на своем надо до конца. А еще — чтобы они видели: есть люди, которые не отступают без боя… И кроме того… по правде говоря, хотелось приключений. Сами понимаете: подземный ход, свечи, риск, тайная надпись. Будет что вспомнить. Можно будет загадочно усмехаться и переглядываться, когда по школам пойдут слухи о хлестком, как оплеуха, лозунге, который узрел на стене поднявшийся в президиум генерал Петровцев!..

Я, слегка стесняясь ребят и себя (вот дура романтичная!), предложила назвать операцию «Брамсельный ветер». Никто не заспорил. Томчику, у которого не было монетки (и который даже не знал про эти «корабельные фунты») я объяснила, что это такой ветер, который дает кораблям хорошую скорость и приносит удачу.

Конечно, здравый смысл подсказывал: брать на такую операцию пацаненка, которому даже девяти лет не стукнуло, — совершенно неразумное дело. Но кто решился бы сказать об этом Томчику? Я и Пашка, которые помнили его отчаянные признания во тьме подземелья? Да он счел бы нас предателями! Лючка? Но она не решилась бы «травмировать ребенка». Лоська? Но он считал Томчика почти ровесником и не раз говорил: «Чего вы из него малыша делаете…» А Стаканчик по этому поводу высказался (не при Томчике, конечно):

— Вроде бы и не надо брать, но если не возьмем, не будет удачи. Такая примета. В серьезном деле все друзья должны быть вместе. Он же наш… — И почему-то порозовел.

Томчик безусловно был «наш», хотя и без монетки-талисмана (где ее возьмешь, еще одну?) Однако он принес в план операции дополнительные трудности. Ведь пробираться во Дворец надо поздно вечером. Но то что «не очень поздно» для нас, для Томчика — «очень». Лючка, правда, объяснила его родителям, что назначена вечерняя репетиция на квартире у режиссера, «а тот в более раннее время никак не может», но все равно Томчику было предписано появиться дома не позже десяти. Мама у него была женщина «вся на нервах», а отец — сторонник строго домашнего режима (хотя и человек самой мирной профессии — главный повар в ресторане «Агат»).

Теперь я понимаю, что рисковали мы крепко. В самом деле, ведь Дворец наверняка охраняли не только торчащие на виду омоновцы. Были и скрытые часовые, чтобы всякие там террористы (воображаемые, а может, и настоящие) не подсунули во Дворец какой-нибудь подарочек для ППЦ. Если нас поймают — не поздоровится. Ну, Томчика-то просто отведут домой и скажут: «Всыпьте ему как следует». Нас же начнут таскать по всяким комиссиям — и милицейским, и школьным. А родителям, наверно, штрафы припаяют…

Но тогда, вечером, пробираясь от дыры в решетчатом заборе по парку, мы только подрагивали от щекочущего азарта. Казалось, будто очутились внутри приключенческого фильма.