Элизабет Йетс: Амос Счастливчик, свободный человек

Пленники тащились по джунглям с раннего утра до самого полудня. Дошли до широкой реки. Здесь им позволили напиться воды, но не покормили. Разрешили немножко отдохнуть — под пристальными взорами охраны и нацеленными дулами мушкетов. Для путешествия вниз по реке их уже ждали длинные лодки. Хриплые крики, громкие команды оглашали окрестности, только пленники все равно ничего не понимали. Голод и усталость оказались сильнее страха и непонимания.

Полумертвые от дневного перехода, Ат-мун-ши скорчились на земле, головы упрятаны в колени. Ат-мун переводил взгляд с одного на другого, улыбался одними глазами, и тонкая ниточка надежды протянулась к измученным лицам. Прошлое осталось позади, будущее неизвестно, но их вождь и отец — с ними, он о них позаботится.

Ат-мун понимал — их взяли в плен силой и хитростью, надо выждать, вдруг удастся как-нибудь освободиться. Племена с незапамятных времен враждовали между собой и обращали пленных в рабство, обычай столь же древний, как и сама Африка. Но Ат-мун-ши всегда оставались свободными воинами, сами рабов не имели и другим в рабство не давались. Ат-мун с тревогой оглядывал соплеменников, растерянные лица, поникшие плечи.

Зато белые охотники за рабами ни в чем не испытывали недостатка — ни в еде, ни в питье. Когда солнце достигло зенита, немилосердно испепеляя землю, они скрылись под наскоро сооруженным убежищем из широких пальмовых листьев и завалились спать. До Ат-мун-ши, изнемогающих под палящим солнцем, им не было никакого дела. Пленники сидели, боясь шелохнуться, палящий огонь мушкетов страшнее солнца. Ближе к вечеру поднялся ветер, шуршал в пальмовой листве, морщил гладь воды. Белые вылезли из своего убежища, принялись отдавать короткие команды. Нанятые туземцы поспешно выполняли их.

Пленников рассадили по лодкам, в каждой по двадцать человек; рулевой направляет лодку вниз по течению, а на носу белый с заряженным мушкетом.

Путы и веревки не давали сесть поудобнее, пленники скрючились на дне лодок, женщины тихо стонали. Только в последней лодке один держит голову высоко, следит за тем, куда их везут. Когда настанет время, и им удастся снова обрести свободу, он сможет отвести свой народ обратно в родное селение.

Быстрое течение без помех тащит тяжело груженые лодки вниз по реке. По обоим берегам — лес, с вершин огромных деревьев свешиваются лианы и гирлянды цветущих растений. Под ними густая поросль джунглей. То по одну, то по другую сторону мелькают крохотные полянки, где пасутся козы — пастухи с куда большим интересом смотрят на свое стадо, чем на несущиеся мимо лодки.

Иногда в поросших осокой просветах открывается вид на далекие горы. Зоркие глаза молодого вождя выхватывают из дали ручейки ледяной воды, несущиеся со склонов. И вновь стеной встает густой лес. Берега реки, зеленые от мха, одеты в гигантский папоротник, над водой свисают огромные листья. Сверху доносятся нестройные звуки: это болтают воздушные обитатели — обезьяны. Привлеченные движением лодок, они долго следуют за ними, гигантскими прыжками перелетая с ветки на ветку. У изгиба реки лежит огромная туша — бегемот греется на солнце. А чуть дальше спит с открытой пастью крокодил.

Солнце склонялось к закату, но жара не спадала, лес горел и трепетал в солнечных лучах. Цветы всевозможных оттенков, один ярче другого, отражались в глади реки, они еще красивее благодаря такому удвоению. Земля полна раннего цветения и новой жизни. Весенние цвета — красный, желтый, зеленый — пока не достигли полной яркости, но скоро, совсем скоро, жаркое солнце придаст им все необходимые краски. С приближением вечера по сторонам реки все чаще стали попадаться возделанные участки. Проложенные борозды готовы к посеву, на холмах поблизости виднеются каменные строения, а не пальмовые хижины.