Гюнтер Герлих - Девочка и мальчик

— Я поступлю, как хочет Катрин, мы вообще-то собирались в кино сходить, просто я был не в настроении.

Габриель быстро поднимается:

— Ну и оставайтесь с вашими настроениями. Вы уже сейчас — настоящие старикашки, вы оба.

И она исчезает.

Через минуту-другую Франк говорит:

— Может, мне и правда лучше уйти?

— Нет, останься. Хочешь курить, так пепельница на полке.

Как раз когда Катрин вносит чайную посуду в кухню, приходит мать. В руках у нее две сумки, и она от тяжести и напряжения вся красная.

Катрин, у которой руки заняты посудой, не может ей помочь. Мать ногой прикрывает дверь, чего никогда не делает.

— Приятный часок провела?

Катрин ставит посуду и хочет взять у матери сумки.

— Не нужно… Кто у тебя в гостях?

— Франк.

— Мальчик с катка?

— Ты мне говори, если что купить надо, — просит Катрин.

Мать вынимает покупки из сумок.

— Молодой человек хочет нам показаться?

— Да, что-то в этом роде.

— Мог бы и раньше, считаю я.

Катрин поняла, что родители все это время внимательно наблюдали за ее жизнью.

— Ну иди, иди, не оставляй гостя одного, — говорит мать.

Катрин садится напротив Франка. Он курит и говорит:

— А у вас шумновато. Двери хлопают — плохой знак.

— Мама спрашивает, не выпьешь ли ты пива.

— И для меня бутылочка есть?

Катрин опять идет на кухню.

— Сейчас принесу, — говорит мать.

— Мама явится самолично. Любопытна, ну точно как Габриель.

Франк тушит сигарету, приглаживает волосы.

Фрау Шуман вносит бутылку пива и небольшой бокал. Франк поднимается.

— Добрый день. Так это вы, стало быть, Франк. — Мать пристально разглядывает мальчика и улыбается. — В метро вы показались мне выше и старше. Да что там, было далековато.

Катрин замечает, что мать привела себя в порядок, у нее свежий вид, усталости как не бывало.

— Я вижу на столе учебники. Хорошо, если вы возьмете нашу Катрин на буксир. Сдается мне, ей это сейчас очень нужно.

— Каждому когда-нибудь нужна помощь друга, — говорит Франк.

— Это вы очень мудро сказали!

— И очень верно, — вставляет Катрин, она рада, что учебники лежат на столе.

— Пейте пиво, — угощает фрау Шуман и уходит.

Чуть позже Франк замечает:

— Твоя сестра точная копия твоей мамы.

— Многие говорят.

— А ты на отца похожа?

— Я скорее смесь.

— А твой брат?

— Об этом я как-то не думала. Он человек мирный, погружен в свой собственный мир.

Они болтают о том о сем, ищут в приемнике музыку, чтоб по душе была; вернее говоря, Франк ищет и находит то, что любит — джаз.

Катрин с растущим беспокойством думает об отце, который сегодня так запаздывает. Может, встречу Франка с отцом стоит все-таки отсрочить? В последнее время ее отношения с отцом резко изменились.

Возвращаясь с работы, отец больше не заходит к ней в комнату, как делал раньше. Когда же они вместе сидят за столом, что, впрочем, в последнее время случается весьма редко, отец едва слово роняет, а прямо к младшей дочери почти не обращается. Иной раз это Катрин огорчает, но не надолго: мальчик, Франк, целиком занимает ее мысли.

Что уж даст отсрочка? Отец все равно узнает, что Франк был у них.

Катрин с трудом скрывает беспокойство. Она лишь прикрыла дверь и сидит, насторожившись, на краешке стула. Услышав, что открывается входная дверь, Катрин понимает, что пришел отец, и на полуслове обрывает разговор.

— Твой отец? — спрашивает Франк.

— Что-то он сегодня поздно.

— Ты боишься отца?

— Боюсь?

— Так мне кажется.

— Он приходит иной раз такой усталый.

— Ну кто по нынешним временам не устает!

Катрин берет пустую бутылку, чтобы отнести ее в кухню; по правде говоря, она хочет увидеть отца, хочет предупредить его о Франке.

В прихожей она останавливается, слышит, как отец на кухне спрашивает:

— Кто у нас?

— Приятель Катрин. Ты же знаешь.

— Ничего я не знаю.

— Не говори так, Дитер. Мальчик с катка.

— Ты накрыла праздничный стол. Случилось что?

— Просто было время и охота.

— Катрин сильно изменилась. Разумная дружба или пусть хоть любовь не превращают человека в упрямца, — говорит господин Шуман.

— Что значит — упрямца, это тебе только так кажется, — возражает фрау Шуман.

— А тебе — нет?

— Нет. Ясно, человек меняется. Подумай. Да как иначе? Именно в этом возрасте.

— Стало быть, в этом вопросе у нас с тобой нет единого мнения?

— Ты все обостряешь. Ведь и ты изменился, стал другим, чудным каким-то.

— Как ты волновалась, когда все начиналось у Габриели.