Последний-из-Могикан, видно, подумал про него что-то плохое и с визгом кинулся на мою защиту. Шарф с его морды ещё раньше свалился. Ну и началось! А самое ужасное, что эти психи подняли дикий лай. Я увидел, как в доме зажёгся свет.
— Быстро! — крикнул Стаффан. — Сматываем!
Я выскочил из загородки, а следом за мной наш Могиканин и оба пса. Последний-из-Могикан мчался по саду, как дикий кабан по лесу, оставляя на своём пути отметины — потоптанные растения, опрокинутые колышки для цветов, сломанные ветки и помятые кусты. Псы лениво шли по следу — им скоро надоело и они решили прилечь вздремнуть и посмотреть свои собачьи сны про мозговые косточки, про родословные и про трусих-кошек. Нервноуспокаивающее Стаффановой мамы было, как видно, из сильных.
Стаффан окликнул Последнего-из-Могикан, и тот сразу подбежал и улёгся у его ног. Я увидел, что дверь в доме открылась. И появился Голубой — в ночной рубашке, в шлёпанцах и с всклокоченными волосами. В руках он держал допотопную двустволку. Он посмотрел вокруг, но в темноте мы ему были не видны. Стаффан тихонько надел на поросёнка ошейник с поводком.
— Что будем делать? — спросил я шёпотом. — Удирать?
— Не успеем, — прошептал мне Стаффан в ответ. — До калитки не добежать, а через забор с ним не получится.
Он выудил из своего рюкзачка какую-то фуражку и надел её. Ещё он вытащил длинный чёрный плащ. Чего только у него не было в этом самом рюкзачке — наверное, на все случаи жизни.
— Мне придётся залезть к тебе на плечи, — прошептал он. — Выдержишь?
— Наверное, — сказал я.
Он сел мне верхом на плечи и застегнул плащ. Я был теперь нижней частью Стаффана — живот и ноги.
— Директор Швальквист! — услышал я его голос сверху. — Это вы?
— Директор Вальквист, — поправил его Голубой. — А вы кто такой? И что вы здесь делаете?
— Я комиссар Айсберг, — сказал из темноты Стаффан грубым голосом. — Позвольте узнать, есть ли у вас разрешение на этот вот мушкет?
— Да, разрешение у меня имеется, — сказал директор обиженно. — Но, может быть, вы мне всё-таки ответите, что вам понадобилось ночью в моём саду?
— Долг службы. Ночной обход, — пробасил Стаффан. — И должен сделать вам несколько серьёзных замечаний, директор Вальквист. Запоры на калитке весьма неудовлетворительны. Очень низкое качество. А также я обратил внимание на недозволенные шумы. В ночное время положено соблюдать тишину. Слишком много визгу, разрешите вам заметить. Просто до безобразия.
— Вот именно поэтому я и вышел, — сказал директор раздражённо. — Уж не думаете ли вы, что это я сам визжу здесь по ночам, как свинья?
— Откуда мне знать, — проворчал «комиссар Айсберг». — всякое, знаете, бывает. Чудачества, знаете ли… Спокойно, Зорро, спокойно, — продолжал он и наклонился к Последнему-из-Могикан.
Вот уж чего ему не следовало делать. Он потерял равновесие и рухнул на землю.
Полицейский комиссар Айсберг вдруг разломился пополам и превратился в двух мальчишек. А полицейская ищейка Зорро, гроза преступников, превратилась вдруг в обыкновенную хрюкающую свинью. Директор на секунду остолбенел. Он был похож на лунатика, которому привиделся какой-то кошмар. Стаффан сделал попытку удрать, но запутался в своём плаще, и Голубой настиг его, ухватил за шиворот и стал трясти изо всех сил. Сам я улизнул.
— Что всё это значит? — слышал я возмущённый голос Голубого. — Что вам тут надо?
— Проверка газа, — попытался ещё выкрутиться Стаффан. — Надо снять показания счётчика.
Но дальше врать уже не имело смысла. Последний-из-Могикан ткнул своим пятачком Голубого, которому, видно, не очень-то нравилось, чтоб его пихали всякие там свиньи.
— Опять эта свинья! — прорычал Голубой. — Она меня с ума сведёт! Наконец-то ты мне попалась, голубушка! Теперь уж не уйдёшь. Заявлю на тебя в полицию, и пусть тебя арестуют и судят.
Когда я обернулся, я увидел, что Голубой уводит их обоих под конвоем. Мне сейчас легче лёгкого было удрать — перемахнул бы через забор, прибежал домой и залез с головой под одеяло. Но я повернул назад. Как-то само собой получилось. Мне, конечно, вовсе не улыбалось попасть в лапы этому болвану. Но я просто не мог иначе. Не мог я предать Стаффана.
Я подошёл прямо к Голубому. Я дрожал от страха, будто какой жалкий воришка. Самый обыкновенный, подленький такой страх. У меня даже в висках стучало. Я сглотнул, чтобы успокоиться. Надо было показать, что я нисколечко не боюсь. Подумаешь!
— Тогда забирайте уж и меня заодно, — сказал я ему. Между прочим, и видик же у вас в этой рубахе!
Читать дальше