Клара Ярункова - Мой тайный дневник

Вечером пришел Миша. Он все еще смеялся.

Это меня разозлило, но я ему ничего не сказал. Сказал совсем другое:

— Не знаю, что это ты все время хохочешь? Не вижу в этой новой ботанике вообще ничего смешного.

Миша удивился, но ничего не сказал, и мы пошли спать.

Когда в школе собирают бумагу, мама всегда говорит: «Слава тебе, господи!»— и отдает мне отцовы газеты, журналы и всякие другие бумаги.

А когда собирают стекло и тряпье, отец всегда говорит: «Слава тебе, господи!» — и достает мне из подвала всякие бутылки, а из чемоданов — мамины тряпки, лоскуты и жестянки.

Потом бывает буря. Но я здесь ни при чем, ничего сделать мне нельзя, потому что я ребенок и по закону должен слушаться и отца и мать.

Несмотря ни на что, я сбор бумаги и стекла очень люблю, но больше всего люблю, когда собирают металлолом, потому что тогда мы ходим с тачкой и по очереди бываем лошадью.

Мы берем тачку у Мишиного дяди, огородника.

Когда мы уже пошли домой, то встретили Шпалу, и он попросил у нас тачку.

— У меня есть на примете кое-что из металлолома, только без тачки мне не обойтись.

Мне это не понравилось. Ведь лучше, если у нас будет больше, чем у других. Но Миша сказал:

— Хорошо, поможем. А где это у тебя?

И мы пошли, потому что Миша — наш командир.

Когда мы подошли к дому Шпалы, то только диву давались, а Зузка сказала:

— Да какой же это лом? Это нормальная печка.

И на самом деле, это была печка, а когда мы ее сдвинули с места, то почувствовали, что весит она килограммов пятьдесят.

Когда мы возвращались из школы, мы встретили мать Шпалы. Она несла белье и попросила нас ей помочь. Шпала не пошел, сказал, что он должен посторожить тачку, чтобы ее никто не украл.

Все белье вместе с рубашками Шпалы мы сложили в корыто, а мать Шпалы пошла затопить печь, но сразу же обнаружила, что топить-то ей нечего.

— Иисус-Мария! — воскликнула она. — Кто-то украл у меня печь!

Мы ничего не сказали, но поспешили уйти подальше. И Шпала ушел вместе с нами. Я сказал:

— Ты же обокрал собственную мать, и к тому же теперь будешь ходить грязный.

Шпала был готов уже зареветь.

— Я не знал, что мама как раз сегодня собирается стирать! Я хотел только выиграть настольный футбол, я бы и вам давал его поиграть.

Я ему сказал:

— У лжи короткие ноги, и теперь ты выиграешь фигу с маслом.

Но Миша остановил меня:

— Не дразни его и замолчи. Нужно подумать, как поправить дело.

Он за Шпалу всегда заступается, помогает ему даже по математике.

Потом мы ходили без дела, только так, за компанию, к тому же нам давно хотелось есть, но Миша все размышлял и размышлял и поэтому мы должны были ждать. Потом наконец отдал приказ:

— Сразу же после захода солнца встречаемся во дворе. Каждый должен принести с собой по десять килограммов металлолома, потому что нас всего пять человек. Кому приказ не нравится, пусть не приходит.

Дома я начал исследовать шкаф и выпросил у отца одну сковородку, одну жестяную ванночку моих детских лет, три железные вилочки, у которых оставалось всего по два зуба, и один старый утюг. Отец все это мне дал, потому что мама была в магазине.

Когда пришла мама, я начал исследовать подвал и отцову мастерскую. От матери я получил один сломанный душ, полтора метра проволоки, два напильника и четыре колечка от лыжных палок, потому что отец уходил играть в шахматы.

Все это я отнес на двор, положил в ванночку, сел на нее и стал дожидаться захода солнца. Солнышко и на самом деле зашло, и мы все отвезли на школьный двор. Было там этого металлолома очень много, одних умывальников я насчитал семь штук.

Миша сказал:

— Теперь печку мы возместили, можно отгрузить.

Мы снова взвалили ее на тачку и поставили обратно в прачечную к Шпаловым.

Только мы скрылись в темноте, как в прачечную вошла мать Шпалы вместе с отцом, и мы едва удержались от смеха, когда отец сказал:

— Что ты все-таки за человек? Кричишь без толку! Ну вот же твоя печка!

Тетя Шпалова все удивлялась и приговаривала:

— Ну честное слово, после обеда ее здесь не было! Что за времена настали? Нельзя уже верить собственным глазам.

Потом мы стали катать друг друга на тачке и все по очереди бывали то лошадью, то кучером. Потом нам стали уже кричать родители, и Миша сказал Шпале:

— В другой раз не делай глупостей! Сколько кувшину по воду ни ходить, но разбитому быть.

Шпала не ответил ни слова. Но мы ему сказали, что настольный футбол будет все-таки общим.