Клара Ярункова - Мой тайный дневник

Я, Мирослав Фасолька, ученик шестого класса «Б», и мой друг Миша Юран — будущие астронавты и скоро полетим на Марс.

Знаете, какая будет сенсация? Все газеты и журналы напечатают наши портреты и огромные статьи о нас. И наша «Пионерская газета», и «Костёр», и даже, наверное, ваша «Пионерская правда». Все напишут о нашем героическом поступке. Но мой приятель Миша спросил меня, как же все узнают о наших приготовлениях к полёту, о прежних героических поступках да и вообще о нашей жизни? Откуда будут брать материалы о нас? И тогда я решил дать свой дневник. Хорошо ещё что я его писал. Ведь каждый путешественник ведёт записи. Мы долго думали с Мишей, как назвать дневник, и назвали его — «Мой тайный дневник».

Хорошо бы назвать нашу книгу «Ура!» чтобы сразу было ясно, что речь в ней пойдёт только об одних героических поступках, которые совершал я, Мирослав Фасолька, ученик шестого класса «Б», и мой товарищ Миша Юран, тоже ученик шестого класса «Б».

— Ура! — крикнул я, встав с утра пораньше и увидев в окно метель.

Я тут же решил вынуть из клетки канарейку и поместить ее меж рам, чтобы ей тоже было видно, что в такую метель ни зги не видать. Она, в свою очередь, наверно, решила, что на окне — занавеска, и сразу же уснула, потому что на ночь мы всегда занавешиваем ей клетку.

По дороге в школу мы поймали с Мишей одного третьеклассника и с его помощью замерили сугробы, насколько они глубоки. Из одного сугроба остались торчать только его ботинки. Но самый большой сугроб намело около школьного забора, только замерять его мы не стали, потому что мимо проходил учитель, а третьеклассник истошно орал. Мы даже принялись его обметать, и учитель похвалил нас за то, что мы проявили заботу о младшем товарище. Потом прозвенел звонок, и мы поспешили в класс.

Когда мы выходили из школы, девчонки хотели убежать, но мы стали в два ряда, и ни одна между нами не проскользнула. Вот это была война! Снежки так и свистели, а девчонки так и падали в сугробы как подкошенные. Миша спустился в котельную, отыскал там лопату и, как атомный артиллерист, стал к самому большому сугробу, чтобы у него не было перебоев с боеприпасами. Но проходил мимо почтальон, и на него обрушилось столько снега, что его форменную фуражку как ветром сдуло. Мне это не понравилось и я поскорее скрылся за углом.

Когда девчонки все убежали, мы начали войну между собой. Но Миша, как командир, отдал приказание не стрелять по собственным рядам. Я относил лопату в котельную, и сторож мне пригрозил, что он меня обязательно запомнит.

На другой день утром школьное радио посвятило всю свою передачу вчерашней войне: кидаться снежками не рекомендовалось, потому что одна девчонка получила воспаление легких, а у одного третьеклассника начался азиатский грипп. Но это наверняка ведь не от снега, потому что снег здоровый. Миша думает, что они чего-нибудь наелись, оттого и заболели. А мы теперь должны за них невинно страдать! Запрещаются даже героические поступки!..

Я сказал, не пойти ли нам после обеда кататься на санках или ни лыжах. Но Миша не захотел: мол, на печи сидеть и то веселее, потому что все это развлечения для девчонок.

А потом отец был на родительском собрании. Когда он вернулся, мне и впрямь пришлось быть героем, даже сидеть больше не могу. Но и Миша сегодня в школе не мог сидеть. Когда мы шли из школы, он отдал новый приказ: «Как только все заживет и мы сможем сидеть, пойдем кататься на лыжах!»

Начинаются зимние каникулы. Мы рады, хотя нам сегодня и раздали табели. Когда мы выходили из школы, все отличники спешили, хотели дома похвалиться. А нам спешить, было некуда, мы шли совсем медленно. Нам просто надо было поговорить, потому что Канторис и Шпала провалились.