Осип Осипов - Путь ученого

Теперь расскажу вам, как я распорядился денежными делами, Мне пришлось сделать несколько более трат, нежели я ожидал, а именно: кроме постели и тюфяка, я должен был еще купить себе комодик и кой-какие чертежные инструменты — всего на 15 рублей. Поэтому я дал хозяйке только 25 рублей, после этого у меня остается 10 рублей, которых вполне достаточно на мое остальное прожитье.

Теперь перехожу от делового письма к повествовательному. Ехал в спальном вагоне; это прекрасная штука (вот если бы такие вагоны завелись от Нижнего). Они, по-моему, лучше второго класса… Сидеть свободно, вагоны высокие, светлые. Вечером устраивают постели и дают подушки.

Постели расположены вдоль стены одна под другой: спать на них весьма удобно. Вагон разделен на два отделения: в одном мужчины, в другом дамы. Днем мужчины и дамы сидят вместе. В Петербург мы приехали в 8 часов утра.

По дороге всматривался в петербургские улицы. Они носят совсем особый характер. Дома такие высокие, трубы у них по большей части в стенах. Магазины, на них вывески просто смех: у портнихи, например, люди — господин с ногами наподобие ниток. Против института наша квартира. Она решительно прекрасна. Щука устроился с большим комфортом, накупил много мебели. Когда он пришел из института, то чуть меня не задушил от радости. Житье мое здесь идет, как на масленице…»

Бодро вступал Николай Егорович в новую жизнь, но вскоре его постигла неудача.

Неспособность Николая Егоровича к рисованию отразилась на его занятиях по геодезии. И хотя он энергично принялся за овладение техникой черчения, целые дни проводя за чертежной доской, первый же экзамен по геодезии кончился провалом. Жуковский решил распроститься с Петербургом и весной 1869 года вернулся в Москву.

Он уехал с твердым намерением заниматься дома, чтобы экстерном сдать экзамены за второй курс института.

Приехав в Москву, он поселился вместе с братьями в дешевых меблированных комнатах около Арбатской площади и опять начал бегать по урокам, чтобы заработать себе на жизнь.

Николай Егорович никак не мог забыть неудачу по геодезии. Он все время раздумывал над способами измерения поверхности земли, начал разрабатывать проект машины для геодезической съемки, предназначенной для нанесения вертикального профиля местности, то есть для определения координат любого пункта на местности, и его превышения над уровнем моря. Раз начав, он всецело увлекся изобретательством и совсем забросил занятия.

Скоро проект прибора был готов. Николай Егорович с торжеством описал его в письме к Щукину и даже заявил патент на свое изобретение. Но оказалось, что какой-то немец уже изобрел такую машину.

На этом Жуковский не остановился. Он начал изобретать машину для плетения кружев, для вязания чулок.

Николай Егорович был молод, мечтал стать инженером, а кто из инженеров не увлекался в молодости изобретательством? Но это увлечение продолжалось недолго. Ясный ум Жуковского подсказывал ему, что, покуда он не обладает достаточным запасом теоретических и практических знаний, его попытки являются бесцельной тратой сил и времени.

«Я решил серьезно заниматься и отложить на время всевозможные выдумки, на которые истратил немало времени, — написал он Щукину. — Прежде всего нужно знание, знание и знание».

Николай Егорович попросил Щукина прислать ему учебники, конспекты, лекции и засел за работу.

Зима 1869 года была тяжелым периодом жизни Жуковского. Он чувствовал себя как бы выброшенным in борт корабля. Все его товарищи уже нашли себе дело. Шиллер и Преображенский держали магистерский экзамен. Лишь он один не имел никаких определенных занятий и никаких ясных видов на будущее.

Но не в характере Николая Егоровича было предаваться унынию.

Ранней весной он поехал в Орехово.

Весна — излюбленное время года охотников. Прошумят последние зимние вьюги, покажутся из-под снега озими, зашагают желтоносые грачи. Несмело запоет первый жаворонок. Потянутся с юга стаи диких гусей и уток.

Николай Егорович и Валерьян, приехавший на пасху в Орехово, готовились к тяге — собирались идти на тетеревиный ток.

Раз как-то Николай Егорович возвращался вечером после дальней одинокой прогулки. Он шел с ружьем в руках по меже вязкого поля, с наслаждением вдыхая запах влажной земли и набухающих почек. На краю овражка он невольно остановился и долго стоял как зачарованный. Откуда-то издалека доносился крик и гоготание перелетных водяных птиц. Николай Егорович не заметил, как начал накрапывать теплый весенний дождь. Ему казалось, что с приходом весны и он как будто обновился. Исчезли сомнения. Он ясно ощутил, что путь найден. Его дорога — дорога ученого, исследователя законов природы, которую он так знал и любил.