Валерий Воскобойников - Солдат революции. Фридрих Энгельс - Хроника жизни

Перед своим семидесятилетием Энгельс решил объехать мир. Он пригласил с собой в путешествие Тусси и старого друга, известного химика Шорлеммера.

Они начали плавание с Америки, на большом океанском корабле «Берлин».

Энгельс легко ходил по палубе, а когда на его пути встречались пустые кресла, он, увлёкшись разговором, попросту через них перепрыгивал.

— Он моложе нас всех! — говорила Тусси, с любовью наблюдая за Генералом.

Умерла Елена Демут, Ленхен — верный друг семьи Маркса. Проститься с нею пришли ветераны партии. Похоронили её рядом с Женни и Карлом.

Оставаться на старости лет с незнакомыми людьми Энгельсу не хотелось, и, когда Луиза Каутская согласилась вести хозяйство, он обрадовался. Муж Луизы — молодой, энергичный врач Фрейбергер — сказал, что лечить Энгельса будет для него честью.

— Но не надейтесь, что получите работу у себя дома, — шутил Энгельс.

Втроём они подыскали более просторный дом.

Каждый день почтальон приносил пачки писем со всех концов света. И доктора удивляло, что Энгельс читает их тут же, без переводчика. Французская «Юманите» как-то пошутила, что Энгельс может заикаться на двенадцати языках.

Главным смыслом деятельности Энгельса стало объединение рабочих партий всех стран.

В 1893 году в Швейцарии, в Цюрихе, собрался съезд II Интернационала. По предложению русской делегатки Кулешовой Энгельса избрали почётным председателем.

Он шёл через зал — прямой, лёгкий, быстрый, несмотря на семьдесят три года, и делегаты стоя приветствовали его.

Потом, после конгресса, он выступал на торжественных митингах в Берлине, в Вене.

Ф. Энгельс. Из речи на социал-демократическом собрании в Вене

«…Нет такой страны, нет такого крупного государства, где бы социал-демократия не была силой, с которой всем приходится считаться. Всё, что делается во всём мире, делается с оглядкой на нас. Мы — великая держава… от которой зависит больше, чем от других великих держав. Мы прожили не напрасно и можем с гордостью и с удовлетворением оглянуться на свои дела».

На воскресенье 4 мая 1890 года в Лондоне была назначена майская демонстрация рабочих. Из Парижа специально приехал Поль Лафарг.

В Гайд-парке, на платформе, которая называлась «Трибуна № 4», рядом с Энгельсом стояли молодой писатель, социалист Бернард Шоу и русский революционер, писатель Степняк-Кравчинский.

Георгий Валентинович Плеханов, глава русских марксистов, писал об этой демонстрации в журнале «Социал-демократ»:

«В воскресенье, 4 мая, в лондонском Гайд-парке произошла колоссальная демонстрация в пользу восьмичасового рабочего дня. Трудно сказать, как велико было число манифестантов. Одни оценивают его в 200 000, другие даже в полмиллиона. Но довольно того, что, по словам лондонского корреспондента «Журналь де Женев», в течение всего девятнадцатого века Англия, классическая страна колоссальных митингов, не видала ничего подобного».

Плеханов отправил из Швейцарии короткое письмо вождю немецких социалистов Вильгельму Либкнехту: «Рекомендую Вам одного из лучших русских друзей… Он расскажет Вам об одном очень важном для нас деле…»

То был молодой русский революционер Владимир Ульянов.

За последние полтора десятка лет группа русских революционеров «Освобождение труда» перевела многие работы Маркса и Энгельса. В России, соблюдая строгую конспирацию, читали эти книги в студенческих кружках. Рабочим они были почти неизвестны.

Владимир Ульянов договаривался в Швейцарии об издании специального журнала «Работник».

Переехав в Париж, Ульянов конспектировал книгу «Святое семейство», встречался с Лафаргом… Он мечтал поехать в Лондон, чтобы увидеться с Энгельсом. Однажды Лафарг встретил его горестным известием:

— Генерал страшно болен. Боюсь, что он умирает.

«Господи, я молил тебя о лёгкой жизни, а надо было молить о лёгкой смерти», — вспомнил он древнее изречение и усмехнулся. О лёгкой жизни молить ему было некогда. А лёгкой смерти желает для себя и для близких каждый.

Пока ещё были силы, Энгельс решил уехать в Истборн, на любимый берег, где среди скал и песка над морскими волнами упруго раскачивались сосны.

«Уж не убегаю ли я от людей, чтобы умереть в одиночестве?» — подумал он.

Может быть, это было и так, а возможно, он просто ехал проститься с дорогим местом. Луиза Каутская и Фрейбергер боялись оставить его одного и поехали с ним вместе. Да он и не сопротивлялся теперь, понял, что одному быть невозможно.