Кима Грейдина: Оморка — бумажный остров

Сквер сейчас кажется пустым. Но стоит только захотеть — можно увидеть, что земля ещё дрожит от промчавшихся здесь боевых коней.

Значит, дедушка со своим эскадроном только что пронёсся по главной аллее и теперь прячется в подворотне у выхода на Баррикадную. Сашка притаится и будет ждать. Сюда должны приехать царские генералы. И как только последний генерал скроется в доме за дубовой дверью, Сашка выскочит из укрытия. И если очень захотеть, можно даже услышать, как дедушка тогда крикнет: «Уррра!»

Это он увидел Сашку — вестового.

Можно услышать, как дедушкины товарищи все вместе скажут:

«Хватит царю сидеть на троне! Вперёд!»

Сашка много раз видел царей. И в книжках, и в кино. В сказках они бывают разные. Дедушкин царь был злой. Наденет, бывало, свою белую шубу с чёрными хвостиками, усядется в золотое кресло, что на лестнице под самым потолком царского дворца, ногу на ногу закинет, золотую трубку закурит и только злобно посмеивается. То велит кого-нибудь казнить, то в тюрьму кого засадит.

«Хватит!» — закричали ему наконец дедушкины товарищи.

И это вышло довольно громко.

«Хватит!» — ещё закричали они.

И это вышло громче прежнего. У Сашкиного дедушки всегда было много хороших товарищей. И голоса у всех — как на подбор.

«Долой царя и пусть наступит НОВОЕ ВРЕМЯ!» — крикнули они.

И все вместе дружно сбросили царя.

И тут, если очень захотеть, можно ещё увидеть, как царь в белой шубе с чёрными хвостиками кубарем катится по ступеням. А вслед за царём с грохотом падает его золотое кресло…

— Эй! Знаменок! Ты что тут делаешь?

Это Виталик.

— Я тебя уже целый час разыскиваю.

— Стой, — кричит ему Сашка, — сейчас стрельба начнётся!

— Какая стрельба? — останавливается Виталик. Он смотрит на Сашку.

— «Какая, какая»! — отводит глаза Сашка. — Обыкновенная стрельба…

Скривив губы, Виталик качает головой:

— Опять врёшь?

Сашка отворачивается.

— Привык, понимаешь, к бабушкиным сказкам.

— Ничего не привык, — глядя в сторону, бормочет Сашка и вдруг начинает заливисто смеяться.

— Ты чего? — не понимает Виталик.

— Просто кое-что приснилось… Понял?

— Ночью?

— Да нет. Сейчас. Один ужасно злой дядька, — сквозь смех выговаривает Сашка, — прямо кубарем вместе со своим… специальным стулом покатился с лестницы.

— Ну и что в этом смешного?

Но Сашка не может успокоиться:

— Шуба у него очень смешная!

— Какая же может быть смешная шуба?

— Ну, такая, — заливается Сашка, — жутко смешная! Вся белая и с чёрными хвостиками.

Но Виталику это не кажется смешным. Сашка смотрит на него и только теперь замечает, что губы Виталика мелко дрожат, что глаза его испуганно поблёскивают. И весь он какой-то не такой.

— Тебе тут сны, понимаешь, снятся. А там Зебу суродовали.

— Что? — Сашка разом перестал смеяться. — Что случилось с Зебкой?

Виталик не отвечает.

Сашка уже теребит друга за плечо:

— Что? Что с ним? Он жив?

— Пропал теперь наш Зеба… Всё Тольский…

— Тольский? — И Сашка уже бежит на помощь Зебке.

— Да погоди! — хватает его Виталик за руку.

— Некогда! — вырывается Сашка.

— Да погоди ты… Его бы к доктору кошачьему… — Это Виталик предлагает уже на ходу.

— Где? Где он?

Оба стремительно несутся на помощь раненому Зебе.

Сашка вообще такой… Он всегда кого-нибудь лечит. То птицу лечил, сизого голубя с подбитым крылом. То деревцам ранки глиной замазывал. Они с Виталиком любят всё живое… А Виталик уже точно решил: когда вырастет и станет моряком, уплывёт он тогда в дальние страны, а на корабле вместе с ним… возможно… Нет! Обязательно, обязательно будет плавать его любимый пёс! А может, даже и обезьяна. Совсем небольшая. Может быть, очень небольшая обезьянка… Ну, такая маленькая, что он сумеет посадить её в карман или спрятать под рубашку… Виталик и теперь рад бы, да с матерью не договоришься. Матери разве докажешь?.. Грязь, говорит, от этого только да запах… Подумаешь! Запах!.. Велика важность — запах… Вот отец — тот давно бы принёс Виталику кого-нибудь. Да с матерью ему ругаться неохота.

«Как ни говори, хозяйка она наша. А раз так — обязаны подчиняться». Вот как думает отец.

— Ты где оставил Зебу? — на ходу спрашивает Сашка. — Кто сказал, что это Тольский?..

— Алёна Гунькина. Она видела, как Зеба кубарем катился прямо из его квартиры… весь мокрый. Он прямо кипятком его… взял да и окатил… Понял?