Кима Грейдина - Оморка — бумажный остров

Тольский с грохотом нёсся со своего этажа.

Никто ничего не понял, когда он на весь двор завопил не своим голосом:

— НАШЛИСЬ!!

К Тольскому подбежали:

новый домком тётя Зоя,

мать и отец Виталика,

папа и бабушка Сашкины,

дядя Юра Худяков,

Алёна… и все остальные.

— Где? — хором сказали они.

— Кто?

Разом глубоко вдохнули и сделали выдох.

— Когда?

Тольский в пижаме, с полотенцем на голове, в домашних туфлях метался по двору и нараспев повторял:

— Нашлись! Нашлись!!

Дядя Юра едва заметно махнул рукой, отвёл бабушку в сторонку и смущённо произнёс:

— Тольский немного… того…

С жалостью оглядев Тольского и стараясь, чтобы никто, кроме бабушки, его не услышал, дядя Юра добавил:

— И ничего удивительного… Вы, наверное, знаете?.. Он же контуженый… А тут ещё такие переживания…

— Сам ты, Юрочка, «того» и больше меня контуженый!

И Тольский неожиданно захохотал. Не переставая носиться по двору, он кричал:

— Ты вот что, милый Юрочка, давай-ка лучше попроворнее заводи свою машину! Едем, друг!

— Куда?..

— Они нашлись! Эти юные путешественники нашлись! За ними срочно нужно ехать!

— Где?

— Кто?

— Когда?

Опять закричали все разом.

— Спокойствие! — строго и отчётливо произнёс Тольский. — Мне сейчас некогда вам всё объяснять. Тем более, что я и сам толком ничего не знаю. Могу вам сказать только одно: нужно немедленно ехать.

— Тебе бы неплохо… одеться, — осторожно предложил дядя Юра.

— Спокойствие! — требовательно повторил Тольский. — Когда тут одеваться? Они же на вокзале ждут нас!

«Москвич» вздрогнул вместе с Тольским и дядей Юрой за рулём. Потом машина метнулась и мгновенно скрылась за поворотом.

Тётя Зоя сказала:

— Я же говорила: надо ждать.

Мать Виталика сразу перестала плакать:

— Ну пусть только приедет…

И в голосе её прозвучали совсем новые металлические нотки.

— Да оставь ты…

На этот раз чуть было не заплакал отец Виталика.

— Ну что ты хочешь от парня?..

Папа и бабушка Сашкины поторопились выйти на дорогу, чтобы встретить машину.

Кот Зебка у всех на глазах принялся умывать свою полосатую мордочку, и только успел он закончить эту процедуру — подъехал мотоцикл с тёти Зоиным милиционером.

— Сейчас доставят, — сообщил он. — Нашлась пропажа. Дежурный по станции уже в отделение звонил…

Не прошло и двадцати минут — к дому подъехали: впереди — мотоцикл с коляской, за мотоциклом — дяди Юрин «Москвич», за «Москвичом» ещё один мотоцикл. А позади всех — машина с красной полосой и громкоговорителем на крыше.

В мотоцикле с коляской — три милиционера. Мало? Тёти Зоин милиционер — четвёртый. Мало? А в машине с красной полосой и громкоговорителем на крыше ещё четыре милиционера! Да что там говорить, вся милиция поднялась!

«Москвич» окружили соседи. Первым из машины вышел дядя Юра. Он распахнул дверцу и с улыбкой сообщил:

— Целы и невредимы.

Потом появился Тольский в чалме из полотенца. Он тащил за руку окончательно уснувшего в машине Сашку. Пижама Тольского то и дело распахивалась на груди. Он старательно придерживал её у самого подбородка, поёживался и бормотал:

— Извините, что я без галстука…

— Александр ! — вскрикнул папа.

Тольский повернулся к папе:

— Получайте своё сокровище!

— Александр! — повторил папа.

— Он ни в чём не виноват! — закричал Виталик.

Из машины Виталик вылез сам. Его никто не вытаскивал. Да и сном его не разморило.

— Сашка не виноват! — ещё раз повторил Виталик. — Это всё я!

— Александр! — совсем тихо произнёс Сашкин папа и прижал сонного мальчика к своему измученному сердцу.

Бабушка устало поклонилась всем соседям и милиции и медленно поплелась следом за своими мужчинами.

— Так, так, так… Значит, это всё ты!

Мать Виталика приближалась медленно и грозно.

Подойдя вплотную, она коротко спросила, указав на бинокль:

— Это что?

Пригибая голову и глядя исподлобья, Виталик ответил:

— БИН…

— Это чьё? — так же коротко спросила мать.

— Сашки Знаменка, — ещё ниже пригнув голову, тихо ответил Виталик.

— Немедленно вернуть! — приказала мать.

Потом она крепко ухватила Виталика за воротник.

— Раз виноват, значит, виноват!

И, ни на кого не оглядываясь, держа его за ворот, она широко зашагала к своему подъезду. Виталик едва поспевал за ней.

Отец Виталика брёл позади. Голова его беспомощно поникла. Он разводил руками и бормотал себе под нос: