Кима Грейдина - Оморка — бумажный остров

— Много! — И он раскрыл ладонь прямо возле Сашкиного носа.

— Ого! — обрадовался Сашка. — Целых пятнадцать копеек!

— На два фруктовых мороженых! Понял? И ещё сдача останется!

Позабыв о Зебке, они тут же бросились покупать мороженое. Но ларёк, где продаётся фруктовое мороженое, оказался закрытым, и, чтобы истратить деньги, ребята вынуждены были отправиться в булочную.

Немолодая булочница уже зевала, хотя не было и семи часов.

— Руками товар не трогать, — сквозь зевоту предупредила она.

— Это булки, а не товар, — огрызнулся Виталик.

— Больно умны стали, — сказала булочница.

Она почти проснулась и даже погрозила пальцем.

— Вам чего приказали купить?

— Никто нам ничего не приказывал, — ответил Сашка.

— Купим батон, — предлагает Виталик.

Сашка вздыхает и мечтательно глядит в потолок.

— Лучше бы уж витушки , или коровай , или пряники печатныя …

— Чего, чего? Какой ещё каравай ?

— Вы об чём спорите? Что приказывали, то и покупайте.

Даже не взглянув на булочницу, Виталик сказал:

— Ну ладно…

И взял с полки блестящую калорийную булочку. Он положил монету на чёрное пластмассовое блюдечко, которое стояло перед булочницей, и, обняв Сашку за плечи, повёл его к выходу. Сонная булочница хоть и выложила сдачу, но окликать ребят не стала.

— Смотри, — сказал Виталик, когда они вышли на улицу, — опять Тольский кого-то высматривает… Может, снова на Зебу охотится?..

— Вот он! — закричал Сашка. — И Тольский его увидел! Бежим!

А было как раз то самое время, когда Сашкина бабушка, того и гляди, могла появиться на балконе, чтобы позвать: «Сашенька! Пора ужинать!»

И Сашка словно закусил удила. Некогда было ему раздумывать.

— Вперёд! — крикнул он.

Пожалуй, не так было. То есть не совсем так. Пожалуй, поторопился он, чтобы не колебаться, и потому сказал решительно и твёрдо:

— Вперёд!

А в эту минуту дверь балкона уже медленно отворялась.

Из щёлочки уже выглянул краешек бабушкиного василькового платья.

Было семь часов вечера, и, хотя собрание назначили на шесть, в красном уголке ЖЭКа сидело только четверо: две старенькие пенсионерки, хозяин «Москвича» дядя Юра да Сашкин папа.

Две пенсионерки хором возмущались.

— В другой раз, Зоя Ивановна, — говорила одна из них, поправляя сползший на затылок платочек, — в другой раз всех папаш и всех мамаш под расписочку… заставить… через местком.

— А не придут, — тоненьким скрипучим голоском прибавила вторая, — если не придут, разбирать их, как нарушителей общественного порядка. Или на службу сообщить… или ещё куда следует…

На сцене за столом, убранным красной материей, рядом с новым домкомом тётей Зоей сидела строгая на вид женщина. Из-за серо-фиолетовых волос её можно было принять за старушку, но лицо у этой женщины было свежее, а чёрные глаза и вовсе делали её молодой. Словом, если она и была старушка, то очень уж молодая.

Рядом с молодой старушкой сидел пожилой мужчина в чёрном берете.

— Ничего, товарищи, — сказала тётя Зоя, — ждём уже долго. А все — с работы… Устали, конечно… Нужно начинать.

— Какое это собрание? — вскипел Сашкин папа. — Вовсе это не собрание! Четыре человека…

— Откладывать, товарищ Знаменок, уже больше некуда…

Тут тётя. Зоя встала и новым, официальным голосом сказала:

— Уважаемые товарищи жильцы!

Тётя Зоя обвела всех собравшихся озабоченным взглядом, вздохнула, руки её сами по себе сложились на груди, и весь её официальный вид вдруг пропал.

— Как уж вы меня сами выбрали, так помогайте теперь. Я предупреждала: я на руководящей работе первый раз.

— Надо помогать, надо помогать, — закивали пенсионерки.

— Так вот. Надо что-то делать, товарищи.

И тётя Зоя опять обвела всех пристальным взглядом.

— Они уже один раз нас чуть не спалили. А если сидеть сложа руки и ждать, они обязательно спалют!

— И спалют! — хором повторили пенсионерки. — Точно, что спалют…

— И нас спалют, и себя покалечут, — повторила тётя Зоя, — пожар на складе должо́н быть напоминанием для нас. К тому же средства специальные на ЖЭК отпускаются. Пожалуйста! Мы же имеем возможности, товарищи! Смотря ещё, конечно, кто придёт… Но их же так и так занимать чем-нибудь надо? Надо, товарищи! Воспитывать надо? Надо!..

— Правильно. Совершенно верно, — подтвердил дядя Юра.