Василий Попов - Республика девяти звёзд

«Это, наверное, девятые валы», — подумал Витька, вспомнив, что в какой-то книге он вычитал, что девятые валы — самые сильные.

Но самыми грозными оказались вовсе не девятые валы. Выше других вздымалась то восьмая, то одиннадцатая волна.

«Надо позвать ребят. Пусть тоже посмотрят на атаки моря», — подумал Витька.

И вспомнил, что поссорился с друзьями. И сразу ему опять стало невесело.

Он отвернулся от моря и уставился себе под ноги, на рыжевато-красную глину. Взгляд его бесцельно скользил по большим и маленьким комочкам, по белым камням и каким-то тёмным веточкам. Вдруг на глаза ему попалась серая округлая пластинка с чуть заметными буковками.

«Что это такое?» — подумал Витька, подбирая пластинку.

Она лежала на его ладони — тоненькая, сизая металлическая пластинка, на которой можно было рассмотреть буквы «моз» и чуть пониже «мн». На другой стороне угадывались очертания какого-то большеглазого лица и что-то вроде меча или креста.

«Да ведь это же монета! — догадался Витька. — И наверное, очень старая!»

Он потёр находку о трусы, но монета оставалась такой же тусклой и невзрачной.

Запрятав её в карман, Витька стал ворошить ссохшиеся комья глины. Но больше в канавке ничего не было.

Держась за дерево, Витька добрался до самого обрыва. И тут ему снова повезло. Между камнями он заметил глиняный комок необычной формы. Он напоминал лошадь, такую, какую лепят из пластилина ребятишки в детском саду: толстоногую, несуразную, но всё же похожую на живую.

Витька подхватил комочек. Земля под ним дрогнула. Уцепившись за узловатые корни дерева, он отпрыгнул назад и оглянулся. Большой кусок берега рухнул вниз, но шум его падения заглушил повторяющийся гул волн. Теперь земля, переплетённая корнями дерева, мысом выдавалась вперёд, нависая над пустотой.

Отбежав от обрыва, Витька уселся в тени, под кустом, и принялся протирать статуэтку полой рубашки. Сухая глина осыпалась, и фигурка засверкала неяркой желтизной.

Да, это был конь, маленький, размером со спичечный коробок, толстоногий и неуклюжий. Но в то же время в этой фигуре ощущалось застывшее стремительное движение. Оно чувствовалось во вскинутой голове животного, грубоватой, с чуть намеченной гривой и щёлками глаз, в том, как конь припал на задние ноги, словно сопротивляясь невидимой узде, тянущей его вперёд.

Витька достал из кармана монету и положил её на ладонь, рядом со статуэткой. Несколько минут он любовался своими находками.

«Вот! — с каким-то злым торжеством подумал он. — Они орешки собирают да рыбку ловят, а я древности нашёл. Может быть, я целое открытие этим медным коняшкой и монеткой сделал».

Но он ощутил, что радость его какая-то блёклая, тусклая. Конечно, всё было бы совсем другим, если бы рядом шумели друзья, если бы Алёшка издавал свои восторженные вопли и хлопал его по плечу, если бы Игорь изумлённо смотрел на находку, а Альберт задумчиво и неторопливо качал бы своей белобрысой головой.

«Почему они все за Алёшку?» — подумал Витька.

И кто-то незримый словно подсказал ему:

«Потому что Алёшка прав, а ты не прав».

Сердито шмыгнув носом, Витька завернул свои находки в платок, сунул свёрток в карман и медленно побрёл обратно, к лагерю.

Тётя Тонна, нахмурив брови, широким, порывистым шагом, прохаживалась вдоль пляжа. Она то и дело, защищая ладошкой глаза от солнца, вглядывалась в сверкающую даль бухты. Ребята из седьмого и восьмого отрядов скучали возле лодок.

— Адмирал тётя Тонна нервничает, — шепнул друзьям курносый Славка Иванов. — Моряки не выполнили её указаний.

Славка удобно лежал на корме лодки, положив щёку на локоть, и блаженствовал.

— Тут любой занервничает, — недовольным баском отозвался Сергей Быков. — Собрались ехать, а тут — ни тпру, ни ну.

— Спокойней, Портос. Ты же можешь похудеть от психического расстройства, — заботливо предупредил Славка.

— Собирались, собирались, а катера всё нет, — оттопырив губы, проворчала Зина. — Шестой отряд сейчас по лесам и горам бродит, а у нас всё дело срывается.

— По лесам, по горам ходит шуба да кафтан, — смешливо пропел Славка.

Лодка качнулась, под её килем заскрипел песок. Это Серёжка Быков уселся на борт.

— А знаете, ребята, этот шлюпочный поход тётя Тонна нарочно придумала, чтобы нам шестой отряд позавидовал, — проговорил он.

— Не трепись, Портос, — отозвался Андрей Зубов.

Он лежал поперёк лодки на скамье, прикрыв лицо своей неизменной клетчатой кепчонкой.