Василий Попов - Республика девяти звёзд

— Я скажу, в чём разница, — поднял руку Игорь Валявский.

— Ну скажи, — ласково проговорила тётя Тонна.

— Разница между Зиной Симаковой и Венерой Светловидовой в том, что Зина — настоящий товарищ, и её все уважают. А Венера — наоборот. От неё одна вредность. Вот в чём разница.

Ребята снова одобрительно зашумели. Антонина Михайловна подняла руку.

— Тогда я предлагаю избрать председателем совета отряда нашего героя Альберта Мяги, — сказала она.

— Не-ет! Я не есть подходящий кандидатура, — возразил Альберт, энергично мотая головой. — Я думаю, Зина Симакова — очень подходящий кандидатура.

Антонина Михайловна хотела что-то возразить, но неподвижно сидевшая Лидия Павловна качнула головой, и её очки недобро блеснули на тётю Тонну.

— В общем, голосование покажет, — закашлявшись, проговорила старшая вожатая. — Значит, у нас две кандидатуры… Может быть, будут ещё?

— Та-ак! — Тётя Тонна посмотрела на Аллу. — А какое мнение у вожатой шестого отряда? Как она относится к моему предложению?

Алла поднялась с места, тоненькая, прямая, напряжённая. Чуть повернув голову к старшей вожатой, она проговорила:

— Я поддерживаю кандидатуру Зины Симаковой. Она — хороший, верный товарищ, её любят и уважают в отряде.

Алла села на своё место. А ребята вдруг захлопали в ладоши. Лидия Павловна, улыбаясь, смотрела на шестой отряд. Маленькая Тихоня, поджав губы, качала головой.

Когда аплодисменты смолкли, тётя Тонна пожала плечами.

— Антонина Михайловна, надо приступать к голосованию, — неожиданно резко сказала Лидия Павловна. — Иначе мы опоздаем на ужин. Итак, поступило два предложения…

— Да, поступило две кандидатуры, — безразличным голосом повторила тётя Тонна. — Голосуем! Кто за то, чтобы ваш шестой отряд возглавил Альберт Мяги?

Тётя Тонна высоко вздёрнула правую руку. И сейчас же подняла руку Тихоня. Больше никто не голосовал.

— Кто за Симакову Зину? — спросила старшая вожатая.

И, взглянув на лес поднятых ребячьих рук, кивнула головой:

— Большинство! — Она улыбнулась Зине. — Поздравляю тебя, Симакова! Ты пользуешься большим доверием и авторитетом у товарищей. Береги это доверие! Сбор считаю закрытым!

Как обычно, после ужина тётя Тонна в сопровождении неизменной своей спутницы — отрядной вожатой Наташи обходила территорию лагеря. В этом, пожалуй, не было ни необходимости, ни смысла. Но ей нравилось чувствовать себя руководителем этого большого и сложного коллектива. Нравилось видеть, как расшалившиеся мальчишки и девчонки из младших отрядов замирали и становились серьёзными под её строгим взглядом. Нравилось заходить на кухню и беседовать с поваром о качестве обеда и ужина, о меню на следующий день. Нравилось останавливать ребят и делать им замечания насчёт сбившихся на сторону галстуков. Или вдруг покровительственно шутить с ними.

— Нет, Наташа, ты всё же что-то недорабатываешь, — строго поглядывая по сторонам, сказала Антонина Михайловна своей спутнице. — Ты посмотри на эту хитрюгу Аллу. Подумай, почему за ней ребята хвостиком бегают, а тебя недолюбливают? Ведь вы с нею работаете с одним контингентом, с шестиклассниками.

— Да, Тоня, вы отчасти правы! — скромно опуская синие глаза, согласилась Тихоня. — Но только отчасти! Алку любят за то, что она прощает все безобразия. А меня недолюбливают как раз за строгость.

— За строгость? — переспросила старшая вожатая и покосилась на семенящую рядом маленькую, кудрявую девушку.

— Да, за строгость! — уверенно подтвердила Наташа. — Ведь и вас, Тоня, тоже в лагере не любят. И тоже за то, что вы не прощаете нарушений дисциплины, за строгость. А эта самая Алка распустила свой отряд.

— Может быть, ты и права, — проговорила Антонина Михайловна, с интересом наблюдая за мальчишками, игравшими в какую-то странную игру.

Пятеро мальчишек из шестого отряда хлопали по кустам сирени свёрнутыми в трубочку газетами.

— Шестнадцать! — громко проговорил Альберт Мяги, поднимая что-то с земли. — У меня уже шестнадцать!

Алёшка Комов хлопнул газетной трубочкой по кусту и крикнул:

— А у меня уже восемнадцать! — Он ударил по сирени ещё раз. — Двадцать!

— У меня только тринадцать! — недовольно проговорил Игорь Валявский, разглядывая большой тёмно-зелёный куст.

Витька Олейников два раза подряд стукнул газетой по кусту, приговаривая:

— Тридцать пять! Тридцать шесть!

— Что они делают? — спросила старшая вожатая.