Вильям Козлов - Президент Каменного острова

— Я такие места знаю — ахнешь! Я и без сетки и бомбы могу натаскать с пуд!

— Слышали, — сказал я.

— Знаю одно место на Берёзовом плёсе — вот это лещи! Далеко плыть туда. Вот если бы мотор был — другое дело.

— Махнём? — оживился Гарик.

— Говорю, грести долго…

— Я сяду за вёсла.

— Лодки-то нет?

— У Алёнки отберём, — сказал я.

— На вашей неохота, — хитрил Федя.

Гарик вдруг сорвал с Фединой головы кепку и спрятал за спину.

— Не озорничай, — сказал Федя, пытаясь отобрать кепку. Но Гарик отбежал в сторону.

— Кому говорю? — стал сердиться Федя. — У тебя руки в смоле — измажешь.

Гарик подошёл к воде и, подняв камень, положил в кепку.

— Покажешь лещиное место? — спросил он.

— Не дури…

Гарик замахнулся в сторону озера.

— Считаю до трёх!

— Жалко мне, что ли? Покажу!

— Поклянись!

— Крест целовать, что ли?

Гарик вернул кепку Феде.

— Гляди, если обманешь! — сказал он.

— Отдаст Президент лодку — сразу поплывём.

Алёнка бросила якорь у самого острова. Мы видели, как она путалась с двумя удочками. Они то перекрещивались, то падали в воду. Наконец удочки были заброшены. Алёнка сидела на корме и смотрела на поплавки. Она сидела к нам боком, а к острову лицом. Пока я копал червей в куче слежавшихся листьев и опилок, а Гарик с Федей обсуждали план сегодняшней рыбалки, Алёнка исчезла. Первым заметил Гарик.

— Где она? — спросил он.

— За островом, — сказал Федя.

— Или на острове, — заметил я.

— А вдруг в лодке течь открылась?

— С чего бы это? — сказал я. — А потом, она плавать умеет.

— Тут, говорят, обитает какая-то громадная щука… — заволновался Гарик.

— Как бревно, — сказал Федя. — Уток глотает.

— Могла опрокинуть лодку…

— Щука — лодку? Не смеши… — сказал Федя.

— Такую бы щучку поймать! — сказал я.

— Её есть нельзя, — сказал Федя. — Жёсткая и болотом пахнет.

Гарик стал раздеваться.

— Сам не утони, — сказал я.

— Насчёт лодки намекни Президенту, — подсказал Федя.

Гарик поплыл к острову. А это не так уж близко. Километра полтора. И отдохнуть ему негде, если Алёнку не найдёт. Придётся висеть на корнях и громко звать Сороку на помощь. Только Гарик гордый — скорее утонет, чем Президента позовёт.

Он плыл саженками. Сначала разогнался, как на соревнованиях, а потом поплыл медленнее.

— Сохнет по Олёне, — сказал Гриб. — Дурак.

Я хотел спросить: почему дурак? Но Федя сам стал разглагольствовать:

— Я вот на девчонок даже не гляжу… Что есть они, что их нету. Время ещё на них тратить! Я и в школе с ними не разговариваю. Раз посадили ко мне за парту одну с косичками, так я прогнал. Шебуршит рядом, отвлекает от дела, а я и так по математике слабак. Взял и в три шеи прогнал. Учительница шум подняла — хоть караул кричи. Снова посадила. Ладно, думаю, раз так — сама уйдёт! И ушла как миленькая. Я ей стал всяких тварей в парту класть: то лягуху, то кузнечика. А один раз живого ужа положил. Как заорёт эта с косичками на весь класс. А я сижу, будто и не моё это дело. Я ужей не боюсь. Ты, говорит, притащил? Вот ещё, говорю, делать мне нечего. Сам заполз. Из подвала… Вон какие щели в полу. Ушла, в общем, сама. Так один и сижу. Одному благодать! Сидишь как начальник, и никто не жужжит под ухом.

Не верю я Феде. Девчонку, может, и верно прогнал. Только ребята сами, наверное, не хотят с ним сидеть. Какой-то он скользкий… Я бы с ним не сел за одну парту…

Не стал я поддерживать этот разговор. Мне тоже на девчонок наплевать… кроме той, длинной, которая в баскетбол играет…

Гарик наконец доплыл до острова. Вот последний раз мелькнула в осоке его голова и исчезла. Ищет грот. Видно было, как шевелились камыши.

— Ну, а ты как насчёт девчонок? — приставал Федя.

— Никак, — ответил я.

Червей копать помогал мне Дед. Он разрывал передними лапами листья и ждал, когда я соберу крупных розовых червей. Дед любил копать. У него сильные когтистые лапы, и когда войдёт в раж, то земля и мусор так и летят во все стороны. Раскапывая кучу, Дед иногда поглядывал на Гриба, словно ожидал от него какой-нибудь подлости. Но Федя не смотрел на нас. Он сидел на камне и поглядывал на остров. Федя ждал, когда появится Президент и вернёт ему лодку. Гриб вытащил из кармана коробку с порохом, моток шнура. Всё это аккуратно разложил на земле. Немного поколебавшись, достал из кармана длинный мешочек и положил рядом. В мешочке тоже порох.

Потом от нечего делать стал заигрывать с Дедом. Он похлопывал себя по колену, ласково звал Деда. Но тот лежал на влажной куче листьев и часто дышал, высунув длинный язык. Федя придвинулся поближе к собаке и осторожно дотронулся до спины. Дед лениво повернул к нему рыжую голову и показал большие белые клыки. Федя вздохнул и отошёл в сторону. Вспомнил, что с Дедом шутки плохи.