Константин Иосифов - Охотники за джихами

— Ну уж и ритуальное. Скажешь тоже! — Произнесено это было так, что каждый подумал бы: этот мальчик прекрасно понимает, что такое ритуальное поедание покойников, и даже имеет собственное, научно обоснованное суждение по этому вопросу.

— А ты что же думал — не бывает ритуальных поеданий? Умрёт какой-нибудь вождь или глава рода, а дорогие родственники изрежут его на куски и побросают в общий котёл вместе с кусками свинины или, скажем, оленины, а потом кушают. И никто не знает, что он жуёт, человечину или свинину. Понимаешь, эти чудаки думали, что доблесть и мудрость вождя останется в племени, если они закусят его мясом.

— Вот и выходит, что джихи…

— Ничего не выходит. Такой обычай имел место несколько тысяч лет до джихов. И не в этих местах, а южнее. Ты можешь дать научное определение, что такое дольмены?

Чтобы не отвечать ни да, ни нет, Миша закашлялся. Ему стало не по себе от болтовни Адгура… Подумаешь, «ритуальное поедание», «дольмены», «имел место», «научное определение». А чьи это слова? Пал Палычевы. Небось если бы он, Миша, покопал с Пал Палычем вчера, то и не таких слов набрался бы. Послушать Адгура, так он всю археологию уже прошёл.

— Дольмены — это такая каменная гробница третьего и второго тысячелетия до нашей эры, — продолжал Адгур. — Ты когда-нибудь строил карточные домики?

— Ну, строил.

— Так вот представь себе карточный домик из пяти карт — четыре составлены вместе, а пятая лежит поверх — это крыша. Представил?

— Ну, а дальше что?

— И теперь вообрази, что каждая карта — это каменная плита, да такая огромная, что два гусеничных трактора не стянут её с моста. И вот такой каменный домик и есть дольмен. В одной стене его проделано отверстие, но не очень большое. Ты бы пролез, я бы пролез, ну, а Пал Палыч обязательно застрял бы. Это отверстие затыкалось каменной пробкой. Такая пробка есть в Сочинском музее. Съездим посмотрим?

— Съездим когда-нибудь. Почему не съездить…

— Ты бы лучше спросил, как поднимали и устанавливали эти плиты. Ведь тогда подъёмных кранов не было.

— Как-нибудь да поднимали. — Миша старался показать, что ему вся эта история совсем неинтересна.

— Эх, ты! Это же мировая загадка, а ты — «как-нибудь да поднимали»!

— Ты зубы не заговаривай, а рассказывай про горшок и черепок!

— Лучше послушай, как тогда хоронили людей. Возьмут покойника, завернут в буйволову шкуру и повесят в священной роще. А когда от него останутся одни кости, то перетащат кости в дольмен и засунут в отверстие, а отверстие заткнут пробкой, чтобы душа не улетела. А другие учёные считают, что тело опускали сверху — поднимут крышку и опустят тело. Так вот такие дольмены есть в Красной Поляне, есть под Геленджиком, и на севере Франции тоже есть. А вот здесь, на побережье, их нет. И знаешь, почему нет? А потому, что здесь было развито гончарное производство и людей хоронили в гончарной посуде. Пал Палыч недавно нашёл недалеко от Гантиади старинный гончарный завод, и там ему попался угол гроба из обожжённой глины. А когда человек был незнатным, то у него не было гончарного гроба и кости его засовывали в ахипчи и закапывали в землю. А совсем бедным надевали на голову горшок и на этом успокаивались. Здорово, да? Но пока это только предположения.

— Это джихи так старались?

— В ахипчи был захоронен джих. Об этом говорят сопроводительные находки. Насчёт горшка никто ничего сказать не может. Когда бригадир нашёл горшок, он крикнул ребятам, которые играли поблизости, чтобы они позвали учителя. А ребята оказались несознательные. Они никому ничего не сказали.

— Холку бы им намылить за такие дела, — угрюмо сказал Миша и тут же вспомнил: ведь не далее, как сегодня утром, он сам был таким неё несознательным.

— А ночью кто-то пришёл и выкопал череп с горшком. Пал Палыч считает, что этот тип клад искал, он всё разбросал, ни одного сопроводительного черепка не оставил.

— Ну, а череп?

— И череп с горшком утащил.

— А Пал Палыч что?

— Говорит, за такие художества мало под суд отдать. А ты как думаешь, зачем в джиховском могильнике были маленькие кувшины и пиалы?

— Не знаю. А для чего? — спросил Миша. Он уже не стыдился сознаваться в собственном незнании.

— Чтобы джиху было сподручнее вино пить на том свете. А солонина для закуски.

— Ну, а орудия труда? Были там орудия труда? Ведь раньше в могилу обязательно клали орудия труда.

— Там был меч.

— Вот и выходит, что меч — это орудие труда. И джихи были разбойниками.