Лев Никольский: «Ракета» выходит на орбиту

А через несколько дней Валерик приходит в пионерскую и спрашивает, не знаю ли я что-нибудь о зайцах Лёни Фогеля. Но тогда было не до зайцев, потому что Валерик увлёкся передачей о самоделках из серии «Добрые вести».

Самой лучшей конкурсной работой оказался грецкий орех Саши Коренькова. Отличный приёмник, смонтированный в скорлупе. А Костя Марев ещё придумал приспособление. Орешек можно прикреплять к уху. Самому всё слышно, и другим не мешает. Чуть тронул пальцем — настраиваешься на другую станцию. Ребята были в восторге, все просили: «Дай орешек, дай орешек». Да и мне ужасно понравилось.

Саша и Костя, наверное, по моим глазам заметили, что мне очень хочется иметь эту игрушку, и Саша свеликодушничал: «Дарю вам, Анна Васильевна». Я отказалась, ведь это на конкурс и очень дорогая вещь. Сколько стоит? Костя тогда возмутился:

— Если за деньги, Анюта, (он в первый раз меня так назвал), то наш орешек не продаётся.

— Ведь вы же сами покупали детали, — сопротивлялась я.

— Но я-то зарплату получаю, — возразил Костя. И Саша подтвердил: триоды куплены с Костиной получки, остальное собрано из старья.

Все восхищались этой миниатюрой. Слава посвятил передовую «Ракеты» умелым рукам. И здесь впервые рядом с фамилией Коренькова прозвучала фамилия Марева, смекалкой которого может гордиться школа. А «Вымпел» поместил фотографию ореха на фоне нашего большого библиотечного кактуса.

Но орех я не взяла всё-таки. Глафира Алексеевна тоже подтвердила, что это непедагогично. «Анюта, девочка, — наставляла она. («Зовите меня, пожалуйста, Анна Васильевна», — сердито попросила я). — Анюта, — повторила она, точно не слыша. — Вместо того чтобы увлекаться игрушками, вы лучше обратите внимание на вашего любимого Валерика. Я вынуждена была поставить ему двойку за невнимание.

А ведь он способный мальчик, из хорошей семьи. Вы же имеете на него совершенно исключительное влияние!»

Разговор происходил в учительской, и Прохор Степанович подтвердил: у Валерика что-то не ладится в последнее время.

Слушая передачу о наших самоделках, таких замечательных, я удивлялась, как вяло, безжизненно звучал голос Валерика.

— Анюта, Анюта! — укоризненно заметил Слава, когда я попыталась с ним заговорить на эту тему. — Светка мне шлёт такие тоскливые письма. Просится обратно в Ленинград. Ну и Валерик… Неужели вы ничего не понимаете. А я-то думал…

Мне стало совестно. Тоже считаю себя знатоком юных душ, получила высшее педагогическое образование и не увидела, не поняла, как зябко стало Валерику, как одиноко среди многих друзей без одного любимого друга.

А тут развернулись события, которые всё поставили вверх ногами. Я отказалась от ореха. Но он всё-таки достался мне. На торжественном вечере, когда вручались призы за лучшие самоделки, первыми на сцену вызвали Сашу и Костю.

— Ну, как ваш орех, звучит? — спросил Кузьма Васильевич, вручая премию — набор радиодеталей.

— Послушайте, пожалуйста! — предложил Саша и поднёс орешек к уху директора. Кузьма Васильевич послушал и обратился ко мне:

— Да ведь это же ваш голос, Анна Васильевна!

Но когда орех передали мне, я услышала не себя, а голос мамы Валерика. Она говорила: «Алло, алло! Мой сын занимается очень сосредоточенно. Когда у него задания по истории, он всегда берёт Большую Советскую Энциклопедию или другие солидные источники».

Пока Кузьма Васильевич награждал других, орешек переходил из рук в руки, или, вернее, от уха к уху. Григорий Павлович, услышав: «Будем учиться, как Валерик Серёгин!» — развёл руками. У него выхватила орешек Дагмара и, прикрепив к уху, зашипела:

— Ага, это ваш хвалёный Лёня Фогель сляпал радиопередачу. Какой позор! «Школа должна гордиться таким учеником, а мы такой школой». Нашли кем гордиться!

Орешек перешёл к Прохору Степановичу, но ему уже досталось попурри из советских оперетт.

— Хорошая слышимость, — сказал он. — Но что там говорилось о Валерике и о нашей школе?

Это был сюрприз Лёни Фогеля! Оказывается, ему нужно было сдавать курсовую работу на заочном факультете журналистики, и он решил смонтировать «мировой» репортаж из телефонных бесед. В том числе и со мной. Выдержки из бесед он снабдил восторженными комментариями. Выходило, что Валерик самый лучший ученик не только в школе, но, может быть, и в городе!

В репортаже была и правда и неправда. Верно то, что сказал каждый из собеседников по телефону. Да, Валерик много читал, многим интересовался и мог бы учиться отлично. Мог. Но в последнее время, полагаясь на свою сообразительность и память, он часто не слушал на уроке, думая о чём-то своём. Нахватал троек по математике и даже по истории, которую очень любил. И вообще учился спустя рукава. А Лёня сделал его отличником!