Кристина Сещицкая: Мой волшебный фонарь

И она с негодованием швырнула картофелину в кастрюлю с водой.

— Кстати, ты не заметила, что труднее всего в жизни приходится порядочным людям?

— Почему? — удивилась я.

— Посмотри на меня.

Я посмотрела. Моя сестра орудовала ножом с нескрываемым раздражением.

— Ты видишь, чем я занимаюсь?

— Конечно, вижу!

— А знаешь, почему я это делаю? Потому что все-таки стараюсь быть порядочным человеком. Мама может не сомневаться, что я почищу картошку, если она меня об этом попросит. А на Ясека ей трудно рассчитывать. Ясек способен с ходу придумать десять тысяч неотложных дел, одно важней другого. Ему не до картошки. Он у нас, как выяснилось, высокосознательный . За порогом дома, разумеется. А дома любое занятие, кроме поглощения обедов, завтраков и ужинов, для него крайне обременительно. Я, может, и не кажусь такой высокосознательной , но, клянусь тебе, Яна, у меня язык не повернется отказать маме, если она меня попросит что-нибудь сделать. А Ясек запросто откажется. С таким невинным видом и грустными глазами, что мама еще его пожалеет; ей даже в голову не придет, что ее просто-напросто надувают! Зато мне она потом скажет: «Знаешь, Ясек совсем замотался, на него свалилась уйма всяких дел, и он никак не может мне помочь. Но я думаю, ты вместо него это сделаешь, верно, детка?» И «детка», засучив рукава, делает. Такова участь порядочного человека! Я даже не пытаюсь бунтовать, потому что, если я только пикну, мама, ни слова не говоря, возьмет и сама все сделает. А со школой что получается? Порядочный человек — я опять-таки себя имею в виду — учится, потому что должен, потому что понимает, насколько это важно — без образования далеко не уедешь, разве что на чужой телеге. А наш драгоценный Ясек предъявляет претензии к родителям — зачем, мол, они заставляют его учиться! Никакой необходимости он лично в этом не видит. И учится только по принуждению! Ну, и может, отчасти ради того, чтобы не ударить в грязь лицом перед Клаудией. Пожалуй, еще ради ребят из педагогической пустыни — он понимает, что предводитель шайки, который сидит по два года в одном классе, не больно им нужен! Погляди, здорово я расправилась с картофелиной? Не отрывая ножа, одним махом! А ты заметила, как бабуся до сих пор чистит картошку? Тоненько-тоненько. И мама, когда не торопится, тоже. Это у них еще с войны осталась такая привычка. Все меняется на этом свете, — вдруг философски заметила Агата, — даже привычки. Но больше всего меняются люди, правда?

— Правда, — поспешила я согласиться с сестрой и сразу замолчала — мне не хотелось прерывать ее рассуждения.

Я все-таки люблю, когда она вот так сидит возле меня и мелет языком, и мелет, и мелет…

— Люди меняются удивительным образом, — продолжала Агата. — Можно внимательно наблюдать за кем-нибудь, изо дня в день, непрерывно, и не заметить ни малейшей перемены. Ни малейшей! А ведь каждый-прекаждый час, каждую секунду с человеком что-то происходит. Какие-то изменения — и внутри и снаружи. Я часто думаю: вот вчера я была такая, а сегодня уже совсем другая. А что будет лет эдак через двадцать пять? Представить трудно. Я бы себя, наверное, и не узнала! Подумала бы: «Это еще что за тетка?» Как ты считаешь, мы можем влиять на свое будущее, или все зависит от условий жизни? Вот, например, судьба этой картофелины целиком и полностью определяется внешними условиями и ничем больше, верно? Назови ее хоть ананасом, все равно крахмала, воды и еще чего-то там в ней будет столько, сколько полагается картошке. А ту особу, в которую я превращусь через энное количество лет, по-прежнему будут звать Агатой, хотя от меня в ней, возможно, ничего не останется. Вы увидите совсем другую личность! А здорово быть «личностью», правда? Интересно, понравится ли мне новая Агата? Мне бы хотелось ее полюбить, но боюсь, это будет не так легко. У меня бездна недостатков — волосы дыбом становятся, когда начинаешь подсчитывать. Честно говоря, мне неохота исправлять свой характер. Знаешь, что мне напоминает работа над собой? Чистку картошки. Чистишь, чистишь, а ее все не убывает.

— Ну что ты! Погляди, осталось всего три штучки!

— В самом деле! — воскликнула Агата радостно. — Н-да. Выходит, картошку чистить проще, чем улучшать характер.

Агата взяла кастрюлю, сунула под мышку коробку от сандалий. Потом, повернувшись ко мне, с волнением произнесла:

— Значит, сегодня, Яна?

— Да, сегодня…

— Только смотри, не смей этого делать без меня!

— Не буду без тебя, не буду, — торжественно обещала я. Час назад я то же самое пообещала Ясеку…