Хольгер Пукк - Виллу-филателист

Выходившие из стены становились в колонну по два.

К моему удивлению, на них были солдатские шинели и фуражки. Хоть свет фонаря был слабым, сомнения в том, что я видел, не было никакого. Солдатские шинели и фуражки узнал бы каждый мальчишка.

Увиденное меня немного смутило, но я сразу же догадался, что так им будет проще всего идти по городу. Ни один полицейский не станет интересоваться, что за солдаты шагают по улице. Воинский отряд. У него свои задания, приказы и распоряжения своих командиров.

Отряд вышел на улицу.

Я ни секунды не колебался. Прижимаясь к стенам домов, и перебегая от прохода к проходу, я крался за отрядом.

Отряд прошел с одной улицы на другую, и мужчины остановились у полицейского участка. Большая часть мужчин осталась на улице. Другие вошли в участок.

Я проскользнул в ближайшие ворота, перелез через забор и оказался во дворе полицейского участка. Я поднялся на край фундамента и через окно заглянул в дом.

Отец Раймонда и еще один полицейский, подняв руки, стояли у стены. Дядя Артур выхватил у обоих из кобуры револьверы. Второй мужчина в солдатской шинели вышел из соседней комнаты с тремя винтовками под мышкой. Третий солдат обрывал телефонные провода.

Затем дядя Артур что-то угрожающе сказал полицейским. Подтверждая свои слова, он потряс револьвером. Полицейские безмолвно прошли в маленькую темную каморку. Дядя Артур закрыл каморку на ключ и бросил его в мусорный ящик под бумаги.

Из рассказов Раймонда я знал, что каморка служит камерой для арестантов.

Мужчины вышли с добытым оружием из участка.

Я спрыгнул с фундамента и выбежал со двора прямо на улицу. Там я попался на глаза дяде Артуру.

— Как ты здесь очутился? — со злостью крикнул он.

— Я шел… за вами, — испугавшись его тона, пробормотал я.

Неожиданно донеслись выстрелы. Дядя Артур и мужчины прислушались.

— Пошли! — крикнул кто-то.

Мужчины двинулись.

— Сейчас же отправляйся домой! — бросил мне дядя Артур. И добавил осуждающе: — Как ты можешь быть таким бездумным? Ведь мама ждет!

Я хотел спросить, куда они идут и что все это значит, но дядя Артур уже побежал вслед за мужчинами.

Где-то впереди вновь послышался треск выстрелов. Как бы в ответ на это донеслись глухие выстрелы далеко за спиной.

«Народ должен захватить оружие!» — вспомнились мне слова, которые я однажды ранним весенним утром прочел на листовке, приклеенной на здании аптеки. Прочел до того, как какой-то мужчина сорвал это воззвание и злобно скомкал его.

В тот вечер я рассказал об этом маме. Она не стала меня и слушать. Резко сказала, чтобы я шел в магазин за молоком и хлебом. Тогда я не понял, что мама хочет держать меня от таких вещей подальше. Теперь я знал, что материнское сердце хотело уберечь меня от отцовской судьбы.

«Теперь народ взял оружие в свои руки!» — сделал я для себя неожиданный вывод, находясь перед полицейским участком. Я удивился, как же это я раньше ничего не понял.

Треск выстрелов в городе, запертые в арестантскую полицейские — все это наполняло меня особой храбростью. Вдруг я поверил, что отец вернется домой, что мама поправится, что Фридрих и Раймонд не посмеют больше терзать меня. Вряд ли я тогда обо всем так обстоятельно размышлял, знаю только, что меня охватило неизвестное до того чувство освобождения. Я стал сразу гордым и смелым.

Это чувство выветрило из памяти упреки дяди Артура.

Из полицейского участка донеслись стуки и крики.

Я ни минуты не колебался. Вбежал в участок и крикнул:

— Что вы там ломитесь?

За дверью наступила тишина.

Это вдохнуло в меня еще добрую порцию самоуверенности и превосходства. Я смело прохаживался по комнатам полицейского участка. Распахивал зачем-то двери шкафов и открывал ящики. Опрокидывал стулья и свистел.

В одном ящике я заметил коробки. В них были патроны. Дядя Артур не нашел их, а может, и не искал.

«Патроны им понадобятся! — подумал я про себя. — Попытаюсь догнать их».

Я побросал патроны в сумку и хотел уже бежать. Но в дверях стояли Фридрих и Раймонд.

— Ты уже здесь! — гаркнул Раймонд.

Тут же из арестантской донеслось:

— Райму! У них оружие!

— Так здесь только наш Пээду… — засмеялся в ответ Раймонд.