Анастасия Перфильева - Далеко ли до Сайгатки?

— Лошадь треножит.

Ещё раз осветилось небо, померкло и ахнуло над землёй. И вдруг хлынула вода.

— Где-е вы? — тонко кричал в поле Спирька.

— Сюда беги!..

— Как бы в дерево не ударило, — сказал Толя.

— Ничто, в бору повыше есть.

Дядя Кирилл накинул на Варю сложенный брезент. Варя прижалась к земле. Она видела, как шевелилась трава, как по коре дерева, точно падающая одежда, сбегала вода. Она чувствовала, что по её лицу, вот так же, смывая сон, льются тёплые струи, и намокшее платье липнет к телу, и ноги уходят глубоко в мягкий мох.

Стало тише, только над головой шуршали листья. Небо побелело, и заворчало где-то в стороне.

И за лесом, где синели слитые темнотой сосны, его тронул розовый рассвет.

Дождь пошёл косо, земля дышала, вбирая влагу.

Варя подняла голову. С лиственницы пискнула пичуга. Ей отозвались из осинника. Из-за дуба выполз робкий солнечный луч. Он упал на заросший папоротником пень, задымился.

И пошло!..

Защёлкали, засвистели в осиннике птичьи голоса. И ветер побежал по деревьям, а листья кивнули друг другу, распрямляясь и успокаиваясь.

Варя встала и выжала подол платья.

Гроза кончилась. Наступило утро.

Розовые и круглые, с загнутыми краями, грибы сидели под ёлками, и в самом большом, как в блюдце, блестела вода. Варя потрогала его ногой: он был холодный и твёрдый, как арбузная корка.

— Рыжики! — сказала Варя. — Рыжички…

Сверху к логу сбегал мутный ручей. Варя шагнула — тёплая вода с шумом захлестала её по ногам.

И вдруг от опушки в наполненную звоном и шелестом тишину леса ворвался дерзкий, настойчивый стук. Варя увидела: за белокожей берёзой стоит трактор. Около него Маша и две чумазые девушки в штанах. Одна с масляной тряпкой в руке, присев, счищает с трактора комья налипшей земли. Вторая, смеясь, вскочила на подножку, села за руль. Маша, тоже смеясь, крикнула что-то, и трактор, фыркая и тарахтя, пополз по чёрному полю.

Варя долго следила за ним.

— Э-ге, картошки печь иди! — закричали вдруг от костра.

Варя обтёрла лицо и побежала. Присев, Спирька бросал в золу мокрые картофелины, палкой подвигал их к прикрытым от дождя головешкам. Варя подняла валявшийся у насыпи колышек, стала зарывать картофелины в горячую золу.

— Воды принести? — спросила, когда все картофелины исчезли.

— Тащи.

Она сняла с шеста закопчённый котелок, выплеснула дождевую воду и побежала обратно к логу. Здесь из-под корней пихты бил родник. Варя нагнулась, вытянула губы: от холода сразу заныли зубы.

Она подставила котелок. Вода зазвенела и брызнула в лицо. Варя прислонила котелок к корню пихты и полезла вверх по обрыву. Сверху на неё смотрела налитая ягода земляники. Другая, влажная от дождя, победно краснела на светлом стебле.

Варя растянулась по склону, стала ловить ягоды ртом. Они пахли мёдом, смолой. Потом она легла на спину, раскинув руки. В небе стояли круглые ярко-белые облака.

Вдруг опять послышался стук, только теперь сверху. Из-за сосен на синее небо медленно наплывал серый неуклюжий самолёт. И сразу, нарастая, топя шум деревьев и птичьи голоса, закачался над лесом тяжёлый глухой рокот. Самолёт будто к земле тянуло, так низко он прошёл над ней и скрылся за тёмными пихтами.

— Куда полетел, лётчик? — закричала Варя.

Она подрыгала ногами, легла на бок и скатилась по склону. Кочка, трава, небо, опять кочка…

Перекувырнулась, вскочила, взяла котелок и побежала к костру.

Вокруг него уже сидели только что вернувшиеся со скважин Борис Матвеевич, Толя и трое бурильщиков. За их спинами, подрагивая кожей и обмахиваясь хвостом, щипал траву распряжённый Пегий.

Маша, наклонясь над дымящимся чугуном, мешала свежезаваренный гречневый кулеш. От костра, почти невидимые, тянулись светлые языки пламени.

Варя пробралась к костру, села на корточки. Кулеш в чугуне булькал и пускал пар. Варя облизнулась, покосилась на Машу.

— Что, голодная небось? — засмеялась та.

А Спирька тащил из плетёнки оловянные миски, ложки. От просеки громко заржала Боярыня. Варя уже знала её голос. Через поле к костру сворачивала таратайка; Ганя, стоя, нахлёстывала лошадь. В плетёнке сидела Вера Аркадьевна. На коленях у неё блестел бидон с молоком.

Боярыня, разогнавшись, остановилась у шурфа. Вера Аркадьевна передала бидон подбежавшей Варе.

— Борис Матвеевич, новости! — звонко крикнула она. — Только что из лаборатории в сельсовет звонили: последние анализы из скважин — отличные. Победа! — Она швырнула в небо фуражку и, спрыгнув, бросилась на траву.