Ампелонов Львович - Специальный приз

Но тут Герасим вдруг рухнул на пол: сзади ему сделал подсечку Игорек.

— Кончай драку! — прогремел вдруг чей-то знакомый голос. Рядом с Игорьком возник Коля Снегирев.

— Да вот, салаги возникают, — пожаловался, поднимаясь на ноги, Герасим.

Я сразу понял, что Колю он уважает и не очень рад его появлению.

— Мы почту разносим, а он хотел ящик поджечь, — объяснил ситуацию Игорек.

— Хватит врать! — огрызнулся Герасим.

— Никто не врет. Это вы вчера в соседнем подъезде целую секцию сожгли. Скажешь, нет?! — крикнул я.

— Пошли, поговорим! — сказал Коля, взяв Герасима за рукав.

Я вытер платком кровь, в ушах у меня звенело.

— Следы есть? — подлетев ко мне, спросил Игорек.

Мы подошли ближе к лифту: здесь горела лампа дневного света. Царапин у меня на лице, к счастью, не оказалось.

Когда все газеты, журналы и письма были доставлены адресатам, мы отнесли сумку на почту и подошли к школе. Под окнами актового зала уже стояла толпа. Сверху нежно и звонко пели гитары, звук их красиво вибрировал, то взлетая высоко вверх, то опускаясь вниз, в басовый регистр. Впечатление было такое, словно кто-то специально крутит тембр во время исполнения.

— Песня называется «Только ты», — с ходу определил Игорек.

— Отличная песня! — поддакнул Саня.

— Мы ее себе заберем, — нахально заявил Игорек и тут же запел: — Ла-ла-ла, ла-ла-ла… Соло я хоть сейчас подберу.

Стоящие перед нами верзилы обернулись и внимательно посмотрели на Игорька. Один из них, в больших роговых очках, усмехнулся.

— Хороший у них квакер, — с завистью сказал очкарик, обращаясь к приятелю.

— А что такое квакер? — как обычно не теряясь, спросил Игорек.

— Это специальный прибор, — снисходительно улыбнувшись, сказал очкарик. И, прочитав недоумение на наших с Саней физиономиях, добавил: — Он дает вибрирующий звук.

Из зала прилетели аплодисменты, потом ведущий что-то объявил и ансамбль заиграл новую мелодию, быструю и стремительную.

— «Криденс», — уверенно заявил Игорек. Ему страшно хотелось взять реванш.

— Это мелодия ансамбля «Битлз», — спокойно заметил очкарик.

— Не знаешь — не говори! — взорвался Игорек.

— Могу кассету принести, — улыбнулся верзила.

Игорек, как обычно в споре, кипел, а верзила был спокоен, как лед.

— Подумаешь, кассета. У моего друга диск есть. Можем хоть сейчас послушать.

Я понял, что Игорек намекает на Витю. Верзила промолчал.

— Здесь соло простое, — продолжал свой монолог Игорек.

В этот момент Саня дернул меня за рукав. Я обернулся и понял, что компания наша увеличилась. В двух шагах, развесив уши, располагалась половина РИТОЛО, а именно: две Ольги — Завьялова и Дугинец.

— А где ваш ансамбль репетирует? — спросила Завьялова, на устах у нее играла загадочная улыбка.

— Далеко, отсюда не видно, — мигом оценив ситуацию, отрезал Игорек.

— А почему вы такие злые? — обиженно спросила Дугинец.

— Сами виноваты, — сказал Игорек. — Не надо было жадничать.

— Это не мы, это Ритка, — объяснила Дугинец.

Я понял, что она совсем не такая тихоня, как может показаться на первый взгляд.

— А у вас что, своего голоса нет? — спросил я.

— У нас в лагере мальчишки тоже хотели организовать ансамбль, — вместо ответа на вопрос сообщила Завьялова, — только у них ничего не вышло…

— Только без намеков! — возмутился Саня.

— А кто у вас на ритм-гитаре играет? — спросила Завьялова.

Мы с Саней переглянулись. Услышать такой специальный вопрос от девчонки никто из нас не ожидал.

— Нечаев Леонид — главный ритмовщик Советского Союза, — хлопнув меня по плечу, объявил Игорек.

— А какая у тебя гитара? — оживилась Завьялова, повернувшись ко мне.

Я молчал. Признаться, что у меня никакой гитары нет, после того как Игорек полчаса распинался про наш репертуар, было просто невозможно.

Через два дня мы решились снова идти к студенту. Даже Саня сказал, что может сыграть три аккорда, которые показал нам Витя в прошлый раз, сто раз подряд без остановки.

Дверь нам открыла Альбина. Она была в пушистом белом свитере и джинсах. В этом наряде ее трудно было узнать, и Игорек, вместо того чтобы поздороваться, чуть не бросился бежать. Заметив наше замешательство, Альбина улыбнулась и сказала:

— Проходите, Витя сейчас вернется.

Мы скинули ботинки и расположились на диване, где в прошлый раз сидел бородач. Альбина устроилась в кресле; она листала толстый, как энциклопедия, журнал мод.

— А где же ваши гитары? — спохватилась Альбина.