Карл Векен: Аннемари и капитан

— А больше всех виноват наш учитель Юхт. Почему это он как раз в тот день заболел? — строго спросил Гансик. — Ничего бы и не случилось, если бы он был в школе и на поле!

Мы рассмеялись, хотя нам было не до смеха. И учитель Юхт тоже рассмеялся. А ведь Гансик-то прав!

Вся эта неразбериха началась за неделю до футбольного матча с командой школы имени Гейне. Матч должен был решить, кто из нас выйдет в чемпионы района. Наши ребята просто на голове ходили от радости и здорово задирали нос. Я, капитан команды, играл центра нападения. Гансик стоял насмерть перед воротами — он был защитником. Но главный наш козырь был непревзойдённый вратарь Фриц.

Наш тренер Макс из «Динамо» показал нам несколько тонких приёмов. Удар по мячу, например, должен приходиться чуть-чуть пониже середины. Макс даже мелом черту рисовал и натаскивал нас на это. Мы чувствовали себя довольно уверенно. В общем, всё шло нормально. Но тут я, что называется, малость зарвался.

В один прекрасный день я зашёл за книгой к Аннемари и не застал её дома.

— Да ты пойди сам возьми, Пауль, — сказала мне её мать.

Я поднялся по лесенке в мансарду и взял с полки книгу. Случайно мой взгляд упал на кукол Аннемари. Они сидели на игрушечном столике — пережитки детства. У меня появилось какое-то дурацкое чувство, что слишком уж нахально они на меня глазеют. Особенно одна, в розовом платье и шляпке с цветочками. Я даже язык ей высунул. Лохматая кукла-мальчик и облезлый мишка, и маленький голышок вели себя ещё довольно прилично. Но эта дама в розовом явно глядела на меня с наглой улыбкой. Она просто насмехалась. Во всяком случае, такое у меня было впечатление.

И это уже не в первый раз. Так бывало и раньше, когда мы тут наверху играли и занимались, а Гоппи стоял караулил и лаял в случае надобности.

— Эй ты, Роземунда, Туснельда или как тебя там, — сказал я, — чего глаза вытаращила? Учти, я — капитан!

Поскольку она не удостоила меня ответом, я вынул из ящика стола цветные карандаши Аннемари и подрисовал ей коричневые усы. И синий нос. Получилось очень смешно. Я посмеялся, а потом ещё накрасил ей губы лиловым. Потом навёл брови зелёным и установил, что теперь она ведёт себя далеко не так нахально, как раньше. Ещё я добавил кружочки на щёчки, а потом отпустил её на место.

— И запомни, — сказал я, — на капитана так нагло не глазеют!

Я сбежал вниз по лестнице с мансарды весьма довольный собою и помчался домой. А дома весь вечер читал — происшествие с куклами было забыто. Утром в школе я хотел было поздороваться с Аннемари, но она повернулась ко мне спиной и стала разговаривать с Фрицем. Я стоял в сторонке один. Потом подошёл Гансик. Он, как всегда, жевал — откусывал то от яблока, то от бутерброда.

— Поссорились, — сказал я важно.

Гансик на мгновение перестал жевать.

— С Фрицем?

— С Аннемари.

— Из-за чего?

Мне вспомнилась наглая Роземунда. Я громко рассмеялся и рассказал про неё Гансику.

— Выходит, она до сих пор ещё в куклы играет? — усмехнулся он.

— Да ты что? Они просто так у неё там сидят!

Исподтишка я наблюдал за Аннемари и Фрицем.

Он то и дело посматривал на нас. А она с гордым видом глядела в потолок. Как принцесса. Видно, он был уже на её стороне. Поэтому я решил перетянуть Гансика на свою. Да это совсем и не трудно — он всегда ко мне пришвартовывается.

На первой перемене меня вдруг окружили девчонки из младших классов. И давай прыгать вокруг меня и выкрикивать:

— Кукломаз! Кукломаз! Кукломаз!

Я взбесился, а они орут ещё громче — крик стоит невероятный, народ собирается. И тут я сделал жуткую глупость — поймал двоих и каждой дал раза. А одна из них ещё оказалась младшей сестрёнкой Аннемари.

Ну, а уж это дело известное: если кого-нибудь шлёпнешь, хоть и слегка, тут-то всё и начинается! Где бы я ни появился, девчонки теперь орали:

— Кукломаз!

И при этом нагло хихикали — точь-в-точь как Роземунда на кукольном столике.

А тут ещё Фриц подходит и говорит с угрозой:

— Ты почему девчонок лупишь?

— Могу и тебя отлупить.

— Давай начинай!

Мы уже стояли друг против друга, как петухи, готовые к бою, но тут учитель Юхт услыхал наш боевой клич и вмешался:

— Что тут происходит?

— Ничего, ничего! — ухмыльнулся Гансик и сделал ему ручкой: — Так, детские шутки!

Школьный двор замелькал у меня перед глазами — такое бешенство меня охватило. Я расхохотался.

— Кукломаз! — кричали девчонки. Теперь это была у них развесёлая игра.